Нет, я не буду нудить ту версию, которую пересказывают нам из века в век мифологи. Это вы в любой энциклопедии прочтете. Я же взгляну на тему с иной стороны, надеюсь, более правильной.
В греческой традиции в Тартар попали многие нечестивцы после своей смерти: Сизиф, Иксион, Тантал, - каждый из которых получил свою извращенную кару за преступление при жизни. Но самые первые персонажи, сосланные в Тартар, - это титаны. Именно в их сюжете появляется Тартар, представляясь чем-то космологическим. Поздние грешники попадают туда уже по инерции, вплоть до того, что в замечательном диалоге «Горгий» Платон устами Сократа вещал:
«… кто жил несправедливо и безбожно, чтобы уходил в место кары и возмездия, в темницу, которую называют Тартаром... это негодяй; и Радамант отправляет его в Тартар, пометив, исцелимым или безнадежным кажется ему этот умерший. Придя в Тартар, виновный терпит то, чего заслужил»
Здесь уже ничего образного, просто философ, использующий мифический термин, без символа, который нам так нужен для понимания слова; но одну отдаленную мысль он еще улавливает, сравнивая Тартар с Темницей.
Безусловно, Тартар имел какой-то реальный прототип. У меня есть одна мысль на сей счет, в которой я не совсем уверен, но могу поделиться ей.
Для начала вспомним главный тезис любых энциклопедий: Тартар – это подземная бездна. Теперь читаем главные источники этих тезисов, то есть тех, кто ввел в европейский лексикон термин «Тартар»: Гесиод и Гомер, чьи показания совпадают почти один-в-один.
Гесиод:
«И Титанов отправили братья
В недра широкодорожной земли и на них наложили
Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.
Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба,
Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар:
Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,
В девять дней и ночей до земли бы она долетела;
Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,
В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.
Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда
Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху
Корни земли залегают и горькосоленого моря.
Там-то под сумрачной тьмою подземною боги Титаны
Были сокрыты решеньем владыки бессмертных и смертных
В месте угрюмом и затхлом, у края земли необъятной.
Выхода нет им оттуда — его преградил Посидаон
Медною дверью; стена же все место вокруг обегает»
(Теогония. 717-733. Перевод В.В. Вересаева)
Гомер:
«Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар,
В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна:
Где и медяный помост, и ворота железные. Тартар,
Столько далекий от ада, как светлое небо от дола!»
(Илиада. 8:13-16. Перевод Н.И.Гнедича)
Гесиод, конечно, расширил описание Тартара, у Гомера всё лаконичней, как и полагается истинному поэту (что не умаляет достоинств текстов Гесиода). Поэтому я обращусь именно к Гомеровскому тексту с попыткой понять, соответствует ли главный энциклопедический тезис тому, что написано в его источнике. Если среди читателей есть знатоки греческого, добро пожаловать к обсуждению, потому что я сам ни разу не профессиональный переводчик. И еще я, к сожалению, не смогу глубоко проанализировать каждое слово в строке, поскольку это слишком огромный труд, в моем случае, многонедельный, поскольку поэты умели очень хорошо и многопланово завернуть словечко. Итак, Гомер, Илиада, песнь 8, строки 13-16:
ἤ μιν ἑλὼν ῥίψω ἐς Τάρταρον ἠερόεντα
τῆλε μάλ᾽, ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον,
ἔνθα σιδήρειαί τε πύλαι καὶ χάλκεος οὐδός,
τόσσον ἔνερθ᾽ Ἀΐδεω ὅσον οὐρανός ἐστ᾽ ἀπὸ γαίης
Что сразу бросилось в глаза, так это постоянное навязывание русского перевода нам мнения, что «Тартар – бездна глубокая», это не проблема, но повторяется даже там, где у Гомера нет. Вот смотрите: «в сумрачный Тартар, в пропасть далекую» - «ἐς Τάρταρον ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽». Почему-то у нас «τῆλε μάλ᾽» отделили от основного предложения, сделав уточнением «пропасть далекая», хотя видно, что это часть целостной конструкции «ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽», где:
μάλ᾽ - усилительное слово типа «очень, чрезвычайно» - оно увеличивает значение рядом стоящего слова, а рядом из подходящего стоит только «τῆλε».
τῆλε – это популярное «теле», в котором этимологи настойчиво отказываются видеть наше «даль», хотя оно так и переводится «далекий». При этом «τέλος» - это «конец, результат, граница, высшая сила, завершение, совершение, полнота, решение, судьба, суд, сборы налогов, достижение, приз в гонке, финиш», а английское «till» – «до тех пор, пока»… То есть имеется в виду некоторый удаленный предел, который однажды достигается, чем вызывает завершенность (совершенство) процесса. Путь до далекой точки – это отрезок, протяженность, ДЛина, ДОЛгота, проДОЛжение.
ἠερόεντα – это, пожалуй, главный эпитет Тартара, повторяющийся всюду. И по-хорошему, статью именно так и надо было назвать "Τάρταρά ἠερόεντα", отдав дань главному слову. Ощущение, что у поэтов указать рядом с Тартаром «ἠερόεντα» - дело чести, а наши переводчики с удовольствием толкуют его как "сумрачный", хотя если подумать, то в корне слова лежит «ἠερ», то есть «air», то есть «воздух», поэтому и разгадку слова надо искать в "атмосферных", я полагаю, эпитетах: «облачный, пасмурный, туманный».
Тогда «ἠερόεντα τῆλε μάλ᾽» - это "очень длинные (протяженные, далекие) туманы (тучи, облака)", а не "пропасть далекая". И всё это стоит рядом с "Τάρταρον", являясь его эпитетом - "В Тартар длиннооблачный" или "в Тартар с очень далекими тучами", как-то так, ну, или "весьма длиннопасмурный")), вечно темный от всюду сгущающихся туч. Звучит ужасно, понимаю, но я - не Гомер))
И еще один момент, слово "ἠερόεντα" очень похоже на ἤειρον, которое имеет много форм в разных диалектах (словарь выдает "ἀείρω", "αἴρω", "ἦρα", "ἤειρα", "ἄειρα" и т.д.). Это – поднимать, возводить, строить, захватывать, похищать, уводить, убирать прочь, удалять, отрицать, подниматься, стойко выдерживать, переносить, приобретать, получать, брать (что-л.) на себя, предпринимать, восстанавливать, преподносить, подавать, отправлять, увеличивать, расширять. Я эти слова сравниваю не по созвучию больше, а по смыслу, ведь тучи, облака, туманы - это все атмосферные конструкции, которые затмевают небо, крадут свет, вбирают в себя и т.д. И если эти слова действительно сопоставимы, то главный эпитет Тартара значительно углубляется: его "многосумеречность" становится чем-то прочным, крепким, видимым, поглощающим. И Тартар наш становится чем-то "застилающим" своим мраком.
Далее: "ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον" - в русском переводе "где под землей глубочайшая бездна", особо претензий у меня нет, но приведу каждое слово отдельно, чтобы были понятны детали:
Таким образом, тут раскрывается суть «глубины» - это и «глубокий», и «высокий», и «толстый», то есть некое обилие: если почва, то плодородная, если мысль, то проникновенная, если стена, то высокая.
Популярное «гипо» - «ὑπὸ» - традиционно «под, из-под, позади», но тут надо помнить и еще одно значение этого «под» - «подчинение или зависимость (быть под кем-то), подконтрольность, под сопровождением».
Слово «Земля» - это «χθονός». Словари говорят, что это «почва, поверхность земли», а также «мир, страна», что отражено в «χθόνιος» - «туземный, отечественный, местный; наземный, сухопутный; подземный, внутри земли, вышедший из-под земли»; Мне все это показалось уместным сравнить со словом «χιτών» (одежда, носимая на голое тело) и современным английским «hide» (прятать, скрывать), поскольку Почва и Поверхность земли – это та же оболочка, как и одежда, скрывающая глубинные слои. Когда речь идет о «Хтоносе», то все значения указывают на какую-то внутреннюю составляющую, на привязанность к участку. И у поэтов в текстах часто рядом стоят и Гея-земля и Хтонос-земля, то есть это не одинаковые понятия.
«βέρεθρον» – это «яма, пропасть, залив», по крайней мере, таково словарное значение; напомнило мне одновременно и «берег», и «берет» - «birretum» - шапка или капюшон, имеющая в корне «брать», по-видимому, почему я и сравнил ее с «ямой, заливом» - это всё углубления, в которые может что-то поместиться (голова или вода, например).
В итоге наше предложение «ἧχι βάθιστον ὑπὸ χθονός ἐστι βέρεθρον» можно перевести следующим образом: «где толща под землей есть (ἐστι, английское "is") яма» или "где глубоко за землей есть пропасть", смысл в том, что эта "глубина земная" - это и есть "пропасть". Если вспомнить геоцентрическую модель античности (щит Ахиллеса), то станет понятно, где там пропасть под земной толщей:
Дальше совсем непонятное «ἔνθα σιδήρειαί τε πύλαι καὶ χάλκεος οὐδός» - «Где и медяный помост, и ворота железные», но тут видим конструкцию "Τε… καὶ", то есть "и.. и" или "оба этот и этот". Причем, она стоит так странно в тексте, что делит предложение нестандартно: "Там железные И врата, И медный проход", ладно, врата железные, но тут же железным получается и медный проход. Так он медный или железный? Складывается ощущение, что "χάλκεος οὐδός" - это какая-то слитная словарная конструкция, а не нечто дословное. К сожалению, тут я мало чем могу помочь, но всё же подкину пару мыслей: 1 - вспомнить о шаманских представлениях о "проходах" в Высший и Низший миры через норы земные и звезды небесные, главная из которых полярная. 2 - Σιδήρειαί – железный, но также известно латинское слово «сидерический (sidereus)», то есть относящийся к звездам (sīdus). Ситуация напоминает сходство польского слова «гвезда» (звезда) и общеславянского «гвоздь» - тоже символически железный.
Тут же интересное замечание. Эти ворота с проходом (в переводе Гнедича "помомстом") находятся "там", то есть (смотрим предыдущие строки) "где толща земная - пропасть".
И последняя строка: "τόσσον ἔνερθ᾽ Ἀΐδεω ὅσον οὐρανός ἐστ᾽ ἀπὸ γαίης" - переведу сразу "так ниже Аида, как Небо есть от Земли". Тут уточнение есть, что не просто "Далеко", а "ἔνερθ᾽" - ниже, как в словах "nether, niþera, недра, нутро", опять же представляем Землю-диск. Тут, правда, еще вопрос, что такое "Аид, Ад" - не разбирал, не скажу. И тут земля - это Гая, а не Хтонос, и в легенде об Уране (οὐρανός) тоже фигурирует олицетворение Гайи (γαίης): Гея родила Урана, чтобы "всюду ее покрывал", Гея, по Гесиоду - "обитель всех", а Уран - "обитель бессмертных". Гея и Уран пребывают в постоянном контакте, отчего Гея рожает первые стихии. Тут же сравнивается "Как Уран есть от Геи", так ниже (внутри?) Аида есть эта Железная дверь. В Переводе Гнедича же говорится, что это "Тартар так далек от Аида", а не "железная дверь". Все-таки контекст ведет описание этого таинственного прохода, что очень важно для этимологии слова "Тартар".
Итого получаем строки, говорящие, что бросят злодеев в Тартар многооблачный, длинозастилающий, где глубоко за землей есть пропасть, в которой есть железная дверь с проходом, находящаяся столь ниже Ада, как Небо от Земли". Таким образом, все четверостишие сконцентрировано именно на Проходе, а Тартар представляется чем-то "возведенным" и "скрывающим" за собой. И тогда "врата" - это и есть врата Тартара, а врата располагаются обычно в стене либо перекрытии.
И еще одно четверостишие в "Илиаде", где упоминается Тартар:
"Если бы даже дошла ты до самых последних пределов
Суши и моря, туда, где сидят в заточеньи суровом
Крон и Япет, ни лучами, которые Гелиос льет нам,
Не наслаждаясь, ни ветром. Кругом же них Тартар глубокий"
(478-481, перевод В.В. Вересаева)
"Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределов
Суши и моря, туда, где Япет и Крон заточенный,
Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнца
Ввек насладиться не могут; кругом их Тартар глубокий!"
(перевод Гнедича)
"χωομένης, οὐδ᾽ εἴ κε τὰ νείατα πείραθ᾽ ἵκηαι
γαίης καὶ πόντοιο, ἵν᾽ Ἰάπετός τε Κρόνος τε
ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Ὑπερίονος Ἠελίοιο
τέρποντ᾽ οὔτ᾽ ἀνέμοισι, βαθὺς δέ τε Τάρταρος ἀμφίς"
Тут буду максимально краток:
πείραθ' – проколоть, попытка, проба, конец - образно можно представить, как "самый кончик" или "чуть-чуть" (укол - точка - лишь касание, проба, в отличии от полноценного пореза)
νείατα – предельный, крайний, но νείας – молодой (новый), νείαιρα – нижний; как маленькие дети - маленького роста, то есть "крайний" здесь - это что-то вроде "первоначального"
γαίης καὶ πόντοιο – земля и небо. Таким образом, "νείατα πείραθ᾽ ἵκηαι γαίης καὶ πόντοιο" - это "начальная точка где соприкасаются небо и море", то есть речь идет о горизонте, а не о каком-то там "последнем пределе".
Дальше, на мой скромный взгляд, совершенно неправильно переведенная строка: «ἵν᾽ Ἰάπετός τε Κρόνος τε ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Ὑπερίονος Ἠελίοιο» . Я обратил внимание на союз «и... и» (оба… и) (τε… τε), дающий интересную картину: «где Япет и Кронос, и ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς Гиперион Гелиос», а не как в нашем переводе «где Япет и Крон» (только вдвоем), то есть конструкция «ἥμενοι οὔτ᾽ αὐγῇς» относится к «высокоходящему солнцу» (Гипериону Гелиосу), а не к Крону и Япету, то есть что-то вроде «пребывающий (находящийся, сидящий, располагающийся) без света Гиперион Гелиос». С геоцентрической позиции, Солнце, уходя за горизонт, теряет свое свечение.
Тогда, мы имеем предложение «Где Япет и Кронос и несияющее солнце τέρποντ᾽ οὔτ᾽ ἀνέμοισι – «не терпят ветра (дыхания, духа, как латинское animus), то есть находятся в вакууме. Темный космос!
И последнее - βαθὺς δέ τε Τάρταρος ἀμφίς – глубокий (глухой, толстый, крепкий) также Тартар кругом. Снова Тартар, как и в первом четверостишии, представляется чем-то закрывающим, застилающим; располагается ВОКРУГ безветренного пространства, в котором пребывают тусклое светило, Крон и Япет, и все это на горизонте.
Итого получаем картину Космоса, возможно, именно его темной незвёздной части (интересную версию которой можно прочитать в статье "Яичная космология"). Оттого Тартар и выглядит как нечто "сумеречное, закрывающее собой, обнимающее кругом", то есть условно - Стена (в стихах Гесиода, это «χάλκεον ἕρκος» - «железный забор, ограда», также «двор, аркан, огражденное место, защитный вал», в сочетании с «ἐλήλαται» - «угонять, изгонять, вонзать, вести, терзать, направлять, возводить, ковать, побуждать, покорять, ехать, вторгаться», то есть разные значения «Гнать» во всех смыслах, здесь это скорее «угнетать», ибо идет явное противопоставление свободе – принуждение, сдерживание, контроль), символ которой и сделал из Тартара темницу, а также довольно интересным образом отразился в этимологии этого слова, о которой я расскажу в другой теме. Кстати, там же будет ясен и момент с непонятной дверью в этой стене, опять же символически, а не конкретно. Здесь же Стена выступает в большей степени как внешний (глубокий) предел, однако ее символика, как и негреческое происхождение слова "Тартар" отобразили в мифологии иную свою сторону - тюрьму, что дало уникальное явление в мифологии - место, куда попадают грешники для вечного наказания. Ведь в мифах различных народов нет Ада, как обители кары нечестивцев, загробный мир - он для всех один. Только особо выдающиеся герои могли попасть в Вальгаллу или Авалон, или Острова Блаженных, но все остальные, хороший человек или плохой, отправлялись в одно место. А тут появился Тартар и изменил философию, вплоть до создания христианского Ада. А всё из-за своего главного символа - Стены.
И располагают Тартар по ошибке "под землей" опять же вследствие его нахождения ЗА земным диском или, говоря нормальным языком, за горизонтом (визуально, за горизонтом - это всегда "под" ним). Именно там обитают первые "титаны", которых, что интересно, по мифам, рожала Земля, отчего и возникает вопрос, а все ли мы знаем о нашей Земле, о ее ранних годах жизни? Ведь если вспомнить Гесиода, то именно Земля породила "серый железный серп", который стал символом Крона (возможно, речь идет о Луне), посредством которого от Урана отделилась комета-Афродита. И снова тот же вопрос - откуда все эти сведения у древних поэтов? Наверно, в 19 веке придумали))
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора peremyshlin обязательна.
|
 |
