Город N, как и многие другие города тогдашней страны, не был не цветущим садом, не поражал шедеврами архитектуры. В нем не было ничего примечательного, он был скучен и сер. Вот, разве что дворец культуры в стиле советской эклектики, но таких дворцов по типовому проекту строилось тогда немало.
Оттого случайным заезжим и командировочным, город виделся ровно таким-же как и тысячи других городов великой страны, побывав в одном, ты знаешь все остальные. Он даже не было городом, если быть точным, таким местам нашли другое название - Индустриальный Центр.
Строившиеся невдалеке от новых заводов бараки сменщиков как-то незаметно превратились в коммуналки, к ним прирастали плесенью кривые заборы и сарайчики, а к ним в спешном порядке ляпали котельные и магазины, столовые быстрого питания, гаражи и склады.
Все росло, ширилось, бурлило проглатывая близлежащие сонные деревеньки которые сотни лет, каким-то чудом сохраняли сказочные ведические названия свои и размеренный дедовский уклад жизни. Рев экскаваторов, глыбы бетона и арматуры, крики рабочих, ветер нового времени без сожаления вспарывал брюхо улиц, выкорчевывал дома, осушал болота, менял русла рек.
Результатом этих событий, стал город - огромная территория усыпанная заводами, фабриками и карьерами вперемешку с небольшими поселками между которыми курсировали редкие автобусы и спешили грузовики.
Во всей этой хлюпающей грязи, в сплетении бараков, заводов, пустырей, прокисших заборов, пролесков, полей и вечно недостроенных ангаров и покосившихся складов, всей серости и неуютности которую мы, поколение родившееся в городе, в стране строящей социализм так презирали было то, что сейчас оказалось потеряно, увы безвозвратно.
Это был не город и не завод, страна - это был единый организм. Он дышал и хлюпал, дымил трубами и гремел составами - он жил и никому из нас, тогда детей не была видна и понятна его целостность и мощь.
Кого-то этот организм сажал в тюрьмы и даже лишал жизни, кого-то возвеличивал. Мы, дети, получали от него пионерские лагеря, мультики и детские фильмы, земляничную фруктовую жвачку, пеналы и книжки. Много книжек, велосипедов, кукол, пластмассовых пистолетов и конструкторов что бы мы росли умными, ценили дружбу и мир, учились заботиться о маленьких, защищать и любить его - свою родину.
А тогда, еще в далеких тридцатых, строился новый большой цементный завод. Он быстро и надолго погрузил окружающее в облака цементной пыли. Забелели укрытые им крыши домов, деревья и трава. Когда кто-то из заводских выбирался в лес, на природу, на речку же или за грибами, быстро дурел от непривычного свежего воздуха и курил, курил жадно затягиваясь одну за другой, спеша вернуться обратно в понятные и привычные потные объятья цементного марева.
Что завод? Завод был не один, ему нужно было сырье, карьерам для добычи сырья нужна была техника, технике нужны были специалисты. Требовался спец-транспорт, большие белазы, белазам сильные дороги и мосты. Все нуждалось во всем и всему этому нужны были люди а все прибывающим людям было нужно жилье. И его им дал завод. Были построены не только дома но и школы, детские сады и ясли, котельные и бани, пожарные части, отделения милиции, электростанции и очистные сооружения.
Рядом с цементным вырос шиферный звод и еще один, выпускавший бетонные блоки, дорожные плиты и перекрытия и домостроительный комбинат, а к ним машиностроительный, деревообрабатывающий, пластмасс и монстр всесоюзного значения - химических комбинат про строительство которого даже сняли художественный многосерийный фильм.
Нет, нет никакой возможности перечислить все. Проезжая на трясучем автобусе от окраины до центра я, будучи еще ребенком мог насчитать 12 различных крупных предприятий.
И за всеми - не просто названия а людские судьбы, жизни.
Шкворчала картошка в сковородках на кухонных плитах, девушки в холщовых халатах баюкали детей, в окна рвалась темнота ночи борясь с светом электрических ламп, где-то там, в темноте гремели вагоны и дымили трубы и ветер бился в стены домов. Теплота маминых рук баюкала нас и несла в прекрасное будущее. Мы не знали слов смерть и тоска и нам было уготовано звездное небо и бесконечное счастье на все времена.
На балансе заводов стояли дворец культуры с его кружками и спортивными секциями, дворец спорта с ледовым стадионом и бассейном, садики и ясли, дома отдыха, один по-моему был даже в Крыму, оздоровительный центр, детские пионерские лагеря. Парки отдыха с качелями, гипсовыми статуями пионеров и женщин с веслами, лодочные станции и беседки.
Все это заводы оплачивали, обслуживали, строили, ремонтировали, расширяли и поддерживали.
Во всей этой цементной пыли и вечной грязи, сплетении ржавых шпал и тусклых фонарей которые тоже были жила и дышала огромная страна. В ней бегали и играли дети, в ней росли сады, где каждый мог совершенно бесплатно нарвать яблок, в магазинах были стеклянные двери и витрины без решеток, в аптеках не сидели охранники а в школах не было турникетов и глухих заборов.
Выросло поколение и уже по-моему не одно, которое не поймет то о чем я пишу, не поймет зачем. Потому что однажды, как то незаметно и быстро все изменилось.
И началось это так:
Весенней ночью я уже засыпая вдруг услышал как по улице шли и говорили на французском языке.
С времен Наполеона мой город не слышал французского. Настоящего французского без Рязанского акцента.
Голоса запели какую то французскую песенку....
Завод купили французы. Точнее - какая-то французская фирма. Кто им продал и почему я не знал и тогда не интересовался. Но рабочие завода не пересели на рено и не начали есть сыр дорблю.
Новые владельцы первым делом отказались от всех непрофильных активов, как теперь это называется. А именно - оплачивать детские сады, ясли, школы, дворцы культуры с домами отдыха. Что-то было распродано, что-то заброшено и разворовано. Ясли в которые я ходил когда-то через несколько лет сожгли бомжи и он долго еще, много лет стоял зияя удивленными черными окнами. Дворец культуры перестал показывать фильмы, штукатурка на нем осыпалась, он как то еще жил перейдя на баланс города как и заросший травой пустой стадион....
Но это была только первая ласточка.
Казалось что жизнь еще бурлит и что-то куда-то движется, но все уже было мертво. Город превращался в летучий голландец как и вся страна.
Это как вынуть шестеренку из часов, любой крохотный винтик и весь механизм неминуемо встанет.
Что за смысл, скажем техникума если он был построен для подготовки специалистов цементного завода?
Студенты проходили на заводе практики, с завода приходили заказы на будущих специалистов, все студенты были гарантированно обеспечены работой. Кому он стал нужен? Да, техникум не хотел умирать, судорожно цепляясь за безумные идеи самоокупаемости и даже прибыльности, стал плодить курсы бухгалтеров и менеджмента, компьютерной грамотности и поваренного искусства. Вели эти курсы все те же цементники, механики, но что им оставалось делать? Но, и они ушли, состарились, а с ними ушла последняя надежда и ушла эпоха.
Скажите, как можно выучиться на технолога ни разу не бывая на заводе, по книжкам? Разве можно надеяться получить должность имея такое без-образное образование? И даже теперь построив новый завод - где взять ему квалифицированные кадры?
Сколько написано уже про это книг и снято фильмов. Нет, я не плачу по прошедшему, не рыдаю над осколками прошлого, я обращаю внимание, что уничтожен завод а с ним город, а с городом район и область и страна. Все рухнуло как карточный домик, в одночасье. Чего многие до сих пор не могу осознать хотя прошло уже столько лет и страна развалилась на много разных великих и не очень, независимых Тартарий и ЯнеТартарий.
Вот он завод - казалось еще работает и даже рентабельность его повысилась. Только статуи в парке стоят с отломанными руками, лодочная станция заброшена, пруд зарос тиной. Ясли сгорели а домовая кухня и столовая закрыты. Остались не у дел работницы детской поликлиники и музыкальной школы. Закрыто заводское общежитие и небольшая городская гостиница. Забит фонтан, опустели детские площадки. Разорился домостроительных комбинат, за ним встал завод железобетонных конструкций не в силах покупать цемент по новым ценам и реализовать уже произведенную продукцию. И вот, неминуемо упал уровень продаж на самом цементном заводе, что немедленно привело к массовым сокращениям.
Все, это я пишу, вскользь, весьма утрированно, конечно искушенный читатель найдет тут массу неточностей, но в целом картина именно такая.
Сейчас цементный завод встал. Разоренный, изможденный и выжатый, принадлежащий уже не французской а некой швейцарской фирме остановился окончательно. С него сняли и продали на лом все что было возможно. Последние 2000 человек остались без работы. Заметит ли кто сегодня это, расскажет ли в новостях? Вспомнит ли тот далекий весенний вечер где на темной улицы окраины города слышалась французская песенка?
СССР умер, сложился как домино. Рассказанная мной история одна из тысяч точно таких же. И как могло быть в государстве где все было как под копирку одинаково? Дома, заводы, жизни строились по типовым проектам, одинаковые люди учились в одинаковых школах, ходили в одинаковой одежде в одинаковые дома культуры?
Умерла страна давно и как бы там ни было, хорошо или плохо, прошлого не вернуть. Нет той страны, но, есть люди. И они живут, помнят, благодаря им появляются новые специалисты и строятся новые заводы в новой стране.
Но, что уничтожило мощную страну мира с крепкой экономикой, победившую во второй мировой войне, страну создание которой потребовало столько сил и положено столько жизней? Что это было? Был ли это метеорит, нападение НЛО, ядерная война, потоп?
Что скажут, лет через 50 найдя в музее карту СССР наши потомки? А какая собственно разница? Король умер. Да здравствует король! Новая Тартария кует свою историю.
Я рассказал как погибала моя страна. Свидетелем таких событий был я, так это все увидел, запомнил и рассказал вам. Не обессудьте.
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Sil2 обязательна.
|
 |
