В предыдущей статье «Строил ли Антонио Ринальди Гатчинский дворец» мною была кратко изложена история Гатчины так называемого орловского периода, или времени, когда мыза принадлежала фавориту императрицы Екатерины II, Григорию Орлову. Долгое время считалось, что до этого времени Гатчины, как большого поселения, как бы не существовало, а на ее месте были поля. Впрочем, известно о двух деревнях – Большой и Малой Гатчине, на месте которых к концу 1780-х годов , появился так называемый Гатчинский посад с домами для дворцовых служителей.
Загадка № 1. Древние шведские укрепления
Из самых старых строений известны постройки шведского периода. Это здание суконной фабрики, бывший скотный двор графа Орлова и старая «Рига».
Стены и фундамент суконной фабрики были остатками неизвестного здания со времен шведского периода. Располагается на площади, носившей ранее название Сенной. Привлекает внимание необычность расположения и сама форма здания. Центральная часть в виде подковы с двумя башнями в два этажа кубической формы. По легенде, это здание изначально служило для сушки овса и называлось «Каменная рига», т.к. вокруг здания были поля. При Павле Петровиче, наследнике престола, которому была подарена Гатчина, это строение было передано некоему Константину Лебургу для устройства суконной мануфактуры. В стенах были пробиты окна и двери, были заменены перекрытия, полы и поставлены русские и голландские печи. Эта мануфактура просуществовала с 1795 по 1801 год и производила сукно для солдатских шинелей. Впрочем, в начале XIX века в здании случается пожар(!) и оно приходит в негодность.
«Пустующее здание перешло в распоряжение дворцового управления. Император дал распоряжение разместить в здании фабрики «Покой для выздоравливающих больных городового госпиталя», предназначенный для служителей Гатчинского дворца.
Во время эпидемии холеры летом и осенью 1831 года в здании фабрики было открыто холерное отделение.
В 1832 или 1833 году здание было перестроено — по проекту архитектора Алексея Михайловича Байкова над центральным корпусом был надстроен второй этаж, и отдано под мастерские и квартиры мастеровых. В 1855 году в здании тоже велись работы — устраивались две каменные лестницы и семь квартир для придворных служащих.
В 1832—58 годах здание было перестроено архитектором Андрианом Васильевичем Кокоревым.
В 1894—97 годах в правом крыле здания бывшей фабрики располагалась телефонная станция с переговорным пунктом, а также квартирой начальника станции; на втором этаже была размещена «Морская команда» при гатчинском Адмиралтействе. Через некоторое время станция была убрана и долгое время здание использовалось под жильё. Одно время в здании располагался и театр.
После революции здание продолжали использовать как жилой фонд. В 1965 году фасады были оштукатурены. В 1990-е годы в здании располагалось ГАИ.
В 1996 году администрацией МО «Город Гатчина» было принято решение о передаче здания под строительство будущего Дворца Молодёжи, первая очередь которого была открыта 30 апреля 1999 года».
Официальная история не располагает данными о времени постройки Суконной фабрики. Называется время от 1794-1796 года, хотя на плане 1792 года она уже имеется. Здание можно увидеть на картине Иоганна Якоба Меттенлейтера «Вид на Гатчинскую Мызу и деревни с Сигнальной башни Гатчинского Дворца», написанной около 1790 года. Постройку здания Суконной фабрики по традиции, приписывают архитектору Н.А.Львову.
И тут напрашивается вопрос – если здание строил Николай Александрович Львов, пусть даже использовав старые фундамент и остатки стен, почему фабрикант Лебург постоянно жаловался на «ветхость» здания и производил ремонт фабрики?
Еще одна «шведская» постройка - здание бывшего скотного двора графа Орлова. Сейчас тут комплекс учебных заведений.
«Скотный двор на мызе имел вид большого каре, которое замыкали невысокие одноэтажные здания с простой двухскатной кровлей. Углы двора были выполнены в виде квадратных башень с тремя окнами по фасаду и четырехгранными кровлями наверху. И хотя это была хозяйственная постройка, она имела вид небольшой крепости, что традиционно для имений, владельцы которых были членами императорской фамилии либо знатными вельможами. Буквально до XX столетия известные архитекторы строили по заказам двора и знати оранжереи и птичники, конюшни и фермы в соответствии с архитектурными пристрастиями эпохи и вкусами клиентов»
Из книги А.Ю.Гусарова «Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей»
И наконец, старинная Круглая Рига:
Круглая Рига находится рядом с площадью Коннетабль, о котором речь будет впереди. Предполагается, что Круглая рига это остатки бывшего шведского укрепления. При Павле в 1792 году был заключен контракт на земляные работы с мастером К.А. Пластининым ( который для Гатчины почти как Самсон Суханов). Мастеру Пластинину было указание обнести дорогу у риги земляным валом, по которому должен быть сооружен парапет, высотой около метра, вытесанный из местного известняка. Рига входила в комплекс хозяйственных построек, пока в 1852 году не пострадала от пожара. С 1865 года Рига находилась в распоряжении Лейб-гвардии Кирасирского полка, для постоя полковых лошадей. На рубеже XIX и XX веков здание использовалось под кладовые Гатчинского Дворцового Управления. Ну а теперь посмотрим, как выглядят обычно скотные дворы и риги для хранения сена и зерна.
Напомню, что такое рига.
Ри́га — хозяйственная постройка с печью для сушки и обмолота снопов зерновых культур, используемая в сельском хозяйстве на Русском Севере до середины XX века. Представляла собой высокий (до 20 венцов) сруб площадью около 30—40 м2 с полом из уложенных на балки деревянных плах, с потолком в виде сплошного бревенчатого наката, низкими дверями и окнами-отдушинами.
Конечно, можно предположить, что фавориту императрицы и наследнику и Великому князю должны были полагаться другие хозяйственные постройки, более, так сказать высокого уровня. Но здравый смысл подсказывает, что сушка сена в каменной Круглой риге в нашем сыром климате представляла все -таки собой проблему. В деревянном сарае сушить сено легче и быстрей, или я что-то не понимаю.
Загадка № 2. Почему селения стояли пустыми?
После присоединения Великого Новгорода к Московскому государству в 1478 году, Иван III отдал распоряжение переписать новые земли. В Копорском уезде было переписано 15 погостов, среди них Богородцкий Дигиленский, в который и входило село Хотчино. Село было за «детми за боярскими в поместиа» и поделенным между несколькими совладельцами. Эти крестьянские хозяйства, примерно 5 дворов. (хотя это не точно) платили оброк помещику С.Ю.Порховскому и служилому человеку И.С.Самарину. Известны имена и других совладельце села Хотчино – помещики Д.С.Салтыковский, Ондрей Супонев с детьми и Дмитрий Савлуков.
Новгородские Писцовые книги, т. III
Но Ливонская война, начавшаяся в 1558 году, закончилась захватом шведами южного побережья Финского залива, в т.ч. и Копорского уезда. По Плюсскому перемирию под властью Швеции остались захваченные у России города: Ивангород, Ям, Копорье и Корела с их уездами; Россия сохранила лишь узкий выход к морю в устье Невы (от р. Стрелки до р. Сестры). По истечении в 1590 срока перемирия рус. пр-во возобновило войну против Швеции за возвращение Нарвы и др. земель на Балтике, захваченных шведами; с 1593 в течение двух лет происходили мирные переговоры, завершившиеся подписанием Тявзинского мирного договора 1595.
Большая советская энциклопедия
Что же происходило на северо-западе в XVII веке, начавшимся с так называемого Смутного времени? Интерес представляет договор, который заключил царь Иван Шуйский с королем Швеции Карлом IX о помощи против польских интервентов, за отказ от условий Тявзинского мира.
Шуйский получил – по одним источникам пятитысячный, по другим 15-ти тысячный хорошо вооруженный отряд во главе с графом Якобом Понтуссон Делагарди (швед. Jakob de la Gardie; 20 июня 1583, Ревель — 12 августа 1652, Стокгольм), происходившим из знатной шведской семьи французского происхождения. Его отец Понтус Делагарди происходил из южнофранцузского рода д'Эскупери (d’Escoperie), внесенного в списки дворян Лангедока в ХIII веке. Фамилию Делагарди (de la Gardie) он принял по имени родового замка во Франции. С фамилией Делагарди в российской истории есть кое-какие интересные совпадения, но об этом чуть позже.
В марте 1610 г. войска Делагарди и Скопина-Шуйского вошли в Москву. И уже 18 марта Василий Шуйский устроил прием в честь Делагарди в Грановитой палате, он был первым, кто предстал перед царем с оружием.
После внезапной смерти Михаила Скопина-Шуйского, Делагарди вместе с Дмитрием Шуйским выступил на помощь Г.Валуеву и Ф.Елецкому. осажденным гетманом С.Жолкевским в Цареве Займище. 24 июня 1610 г. у села Клушина русско-шведская армия потерпела поражение. Потерпев сокрушительное поражение, Делагарди заключил с гетманом соглашение и с небольшим отрядом ушел в Финляндию, откуда руководил военными операциями по взятию Ладоги и Корелы.
Летом 1611 г. Делагарди вновь подошел к Новгороду и вступил в переговоры с новгородскими властями и представителем ополчения В.Бутурлиным. После того как переговоры зашли в тупик, он взял Новгород штурмом и заставил новгородские власти подписать с ним договор, по условиям которого новгородцы признавали шведского короля своим покровителем.
Но подписав договор, Делагарди не поспешил на помощь ополчению, а остался в Новгороде. В этой связи Н.М.Карамзин заметил: «Делагарди предпочел город державе ... Если бы он неукоснительно присоединился к нашему войску под столицей, чтобы усилить Ляпунова, разделить с ним славу успеха, отразить Ходкевича, восстановить Россию, то венец Мономаховый, исторгнутый из рук литовских, возвратился бы, вероятно, потомству варяжскому, и брат Густава Адольфа или сам Адольф в освобожденной Москве законно избранный, законно утвержденный Великою Думою Земской, включил бы Россию в систему держав, которые через несколько лет основали равновесие Европы до времен новейших».
Взяв управление Новгородом и Новгородскими землями в свои руки, Делагарди понимал, что удержать их в своих руках гораздо труднее, чем завоевать. Поэтому управление оккупированными территориями осуществлялось на основании русских законов и, как правило, русскими воеводами, дьяками и старостами. Но почти все они дублировались шведскими чиновниками. Фискальная практика шведской администрации опиралась на русские традиции, налоги взимались по старым писцовым книгам. Чтобы привлечь на свою сторону дворянство и новгородскую верхушку, шведы широко использовали раздачи земель.
Постепенно шведы овладели ситуацией, до конца 1611 г. они вместе с новгородцами под предлогом защиты города от «воровских людей» подчинили значительную часть Новгородской земли — Шелонскую, Водскую и Деревскую пятины.
В Новгороде Делагарди еще раз попытался сыграть роль «кингмейкера». Он всеми силами пытался добиться выполнения решения Совета ополчения об избрании на русский престол шведского принца Карла Филиппа и стать создателем новой правящей династии в России. Ожидая приезда принца в Новгород, он готовился к чеканке монет с его именем и составляет проект нового герба Новгорода. Изображение двуглавого орла в шведском гербе Новгорода означало претензию на все Русское государство. Два ключа, очевидно, символизировали контроль над побережьем на Балтике и на Русском Севере, который мечтали установить шведские короли.
По мнению шведского историка Бенгта Янгфельдта, осуществление этого решения «изменило бы не только карту, но и историю Европы». Однако династические планы Делагарди не встретили одобрения в Стокгольме. Густав II Адольф медлил с решением этого вопроса, задерживая выезд Карла Филиппа в Россию. После избрания Михаила Романова Делагарди склонялся к миру с Россией и советовал королю начать мирные переговоры с новым московским руководством.
Именно с ним в 1615 г. Д.Меррик вел переговоры о снятии осады Пскова. Новгородцы называли Делагарди «разумным боярином» и отмечали, что к миру «сходительнее всех Яков Пунтусов». Он не проявлял особого усердия в том, чтобы привести новгородцев к присяге шведскому королю. Это отметили в 1615 г. посланные в Москву новгородцы: «Как был в Новгороде Яков Пунтусов, и писал король к нему о том, чтоб ему привести новгородцев ко кресту на королевское имя, и Яков им о том говорил, а при Якове не столь жестоко, как ныне Эверт Горн».
Для того чтобы лучше представлять ситуацию в России, Делагарди выучил русский язык и даже пытался создать свою агентурную сеть. В качестве эксперта он принял участие в русско-шведских переговорах 1616—1617 гг. и поставил свою подпись под Столбовским договором, по условиям которого его войска в марте 1617 г. оставили Новгород. Среди трофеев, вывезенных им из Новгорода, были документы Новгородской приказной избы и печать Новгородского государства. Однако вопреки желанию короля он не вывез из Новгорода бронзовые врата Софийского собора, которые, как полагал Густав Адольф, были взяты новгородцами в Сигтуне в XII в. В России Делагарди занимался также коммерцией, в частности меховой торговлей, только летом 1610 г. из Новгорода в Швецию было доставлено 25 сороков соболей — 1000 шкурок общей стоимостью 3660 руб. (10980 риксдалеров — 7420 гульденов), благодаря чему Я.Делагарди быстро избавился от своих долгов. Не удивительно что, уехав в Россию, обремененный долгами, он довольно быстро избавился от них, вернулся домой вполне обеспеченным человеком и «построил себе великий и богатый каменный замок недалеко от Стокгольма, а в городе ... палаты медью крытые»
Война в России позволила Делагарди сделать стремительную карьеру. Он стал маршалом и членом Государственного совета, а по возвращении в Швецию получил ленные владения в Нотебургском и Кексгольмском уездах, пост наместника в Таллинне и генерал-губернатора Лифляндии, в 1630 г. возглавил Военную коллегию, в 1632 г. стал членом Регентского совета при малолетней королеве Кристине. В семейном архиве Делагарди сохранились ценные документы по истории России.
В 1618 г. Якоб женился на представительнице знатного дворянского рода Эббе Брахе, в которую когда-то был влюблен Густав Адольф. У них было 14 детей, наибольшую известность из которых получил старший сын канцлер Магнус Габриель Делагарди. Он был не только выдающимся государственным деятелем, полководцем, но и меценатом. По его инициативе Григорий Котошихин написал свое знаменитое сочинение о России, а риксисториограф Юхан Видекинд издал «Историю десятилетней шведско-московитской войны».
Память о пребывании Делагарди в России сохранилась в литературных памятниках о Смуте, русском фольклоре, исторической иконографии (лицевые списки «Сказания об иконе Тихвинской Богоматери»), а также топонимике Ижорской земли («мост Понтуса» и «Понтусова гора» во Всеволожском районе).
В январе 1800 г. внук Якоба Делагарди граф Якоб Густав Делагарди, назначенный посланником в Вену, встретился в Праге с А.В.Суворовым. Прославленный полководец сказал окружавшим его и русским и австрийским офицерам: «Известно ли вам, что граф потомок того знаменитаго Якова Делагарди, которого русские боялись как чорта? Чаще и лучше никто их не разбивал».
По материалам кн.: Коваленко Г.М. Клушинское сражение 1610 г. Великий Новгород, 2007. С
По условиям Столбовского мира, заключенного в феврале 1617 года, были образованы Ингерманландсккая и Корельская провинции с центрами в Нарве и Кореле. Также по условиям помещикам, служилым и посадским людям вместе с семьями и слугами, а также монахам разрешалось в двухнедельный срок переехать в Россию. Но почему-то крестьянам и православным священникам такого права дано не было. Ну хорошо, в отношении крестьян это понятно, некому было бы работать на земле. Но почему надо было держать насильно священников? Это странно.
По официальной версии, из-за увеличения оброка с крестьянских дворов и запрещения отправления православных церковных обрядов стали причиной массового побега крестьян в Россию. (Если запрещены были православные службы, зачем нужны были священники?) В 1647 году правительство Швеции предъявило России иск на 190 тысяч рублей за перебежчиков, насчитывавших за период с 1617 по 1647 годы около 50 тысяч. На опустевшие земли шведское правительство стало заселять переселенцами из юго-восточной Финляндии, называвшими себя «савакотами» или «эвремейсет», по названиям административных округов Выборгской Карелии. Им были предоставлены льготы, в том числе и освобождение от службы в королевской армии.
Затем в 1656-1658 годах Российским государством была предпринята попытка возврата ливонских и ижорских земель. Был взят Юрьев (Тарту), осаждена Рига и проведено несколько походов в Ижорские земли. Но из-за усложнившейся ситуации на Украине Россия была вынуждена остановить войну со Швецией. В 1658 году было заключено перемирие в Валиссари, и завоевания в Ливонии были сохранены за Россией. Но по Кардисскому договору, заключенному в июне 1661 года завоеванные земли возвращались Швеции. Был установлен двухнедельный срок возвращения в Россию, теперь уже всем сословиям. Финский историк Хейки Лескинен в работе «Заселение и демография Ингерманландии» пишет, что: «С окончанием военных действий Ингерманландия вновь оказалась обезлюдевшей, поскольку русские силой(!) увели значительную часть населения с собой. В этих испытаниях погибло около трети православного населения и около 5% жителей лютеранского вероисповедания… На опустошенные земли вновь прибыли переселенцы из Финляндии». Итак, что же получается – после Столбовского мира, русские сами сбегали в Россию, из-за невыносимых условий, созданных шведами. Земли опустели.
Через 44 года, после Кардисского перемирия, вдруг оказывается, что большинство мирного населения все равно оказываются славянами! Это как? И раз за разом, после этих шведско-русских войн на опустевшие земли приходят финские поселенцы. И зачем русским войскам проявлять такую жестокость по отношению к своим же православным согражданам.
С началом Северной войны, в ходе которой в 1702-1703 годы Ижорские земли были возвращены в состав России. Одним из военачальников, отвоевывавших Ижорские земли, был Петр Матвеевич Апраксин, который описывал военные действия в том числе и так: «До самые Ижорские земли твоими государевыми ратными людми прошол и неприятелские их жилища, многие мызы великие и всякое селение развоевали и разорили без остатку» (Письма и бумаги императора Петра Великого. СПб., 1889. Т. II. С. 397). Все это вызвало неудовольствие Петра, который в ответном письме Апраксину пишет, что: «и то не зело приятно нам, о чем словесно вам говорено и в статьях положено, чтоб не трогать…» (там же, С. 81) И самое интересное в этой переписке Апраксина с Петром: «А Чухна не смирны, чинят некие пакости и осталых стреляют, и малолюдством приезжать трудно, и русские мужики к нам неприятны, многое число беглых из Новгорода, и с Валдая и от Пскова и добры они к шведам нежели к нам» (Коротков А. Взятие шведской крепости Нотебург на Ладожском озере Петром Великим в 1702 году.
Издание Военно-Морского учебного отдела Главного Штаба. СПб., 1896. С. 13.
Итак, разорение, сожженные села, деревни и мызы, без разбору, и чухонские, и русские. И многочисленные жертвы среди мирного населения… Что-то это напоминает. Нет, не освобождение. А завоевание, оккупацию.
Загадка № 3. Археологическая
Согласно версии официальной, раскопки курганов близ Санкт-Петербурга велись сначала XIX века. Курганы имелись и на территории усадебных земель и на крестьянских угодьях, и носили, скорее характер грабежа. Но ничего особо ценного (хотя кто знает?) вроде бы не находили. Содержание этих курганов представляло из себя кости, остатки керамики и украшения из бронзы. И вот в связи с археологическими изысканиями возникает такая знакомая фамилия – Александр Де-ла-Гарде (Делагарди?). Этот ямбургский исправник, член уездного статистического комитета, в 1837-1838 годах на территории подведомственного ему Ямбургского уезда исследовал древние захоронения, назвав их «шведскими могилами». Я не нашла пока сведений, был ли исправник потомком знаменитого полководца или это случайное совпадение? Но вот что еще заставляет задуматься – личность известного археолога со схожей фамилией. Это Александр Львович Бертье-Делагард (1842-1920), археолог, историк, нумизмат, инженер и генерал-майор. Исследовал Крым, автор научных работ о крымских древностях.
Но знаковой фигурой для археологии Гатчины и Гатчинского района является Лев Константинович Ивановский, военный медик.
Лев Константинович Ивановский (1845—1892) — русский археолог. Сын Константина Иосифовича (Осиповича) Ивановского (ум. 1878) и Екатерины Григорьевны Ивановской (урожденная Быховец, внучка Ф. Н. Воронова). В семье было ещё два сына (Анатолий и Ипполит) и дочь (Антонина, замужем за князем Ухтомским).
В 1864 году был выпущен с серебряной медалью из 3-й Петербургской гимназии. После этого, окончив Медико-Хирургическую академию в 1871 году с золотой медалью, был врачом-ассистентом, лектором на женских медицинских курсах, а позднее — военным медиком в различных частях российской армии, в итоге поднявшись по карьерной лестнице до старшего доктора саперного батальона.
Параллельно врачебной деятельности Ивановский занимался археологией. В 1871 году он произвёл раскопки у реки Ловати с целью найти черепа чисто славянского типа; результаты поиска были опубликованы в работе «Материалы для изучения курганов и могильников юго-запада Новгородской губернии». В 1872 году им были произведены раскопки в окрестностях Гатчины, в 1873 году — курганов по Балтийской дороге, в 1874 году — в районе Ижорской возвышенности (на месте древней Вотской пятины, а также на Сити) по рекомендации Императорского Русского археологического общества, членом которого он стал 31 января 1873 года. Археологические работы Ивановского поражают своей масштабностью. Всего за всю свою научную деятельность он раскопал около семи тысяч древних курганов, находящихся ныне на территории Ленинградской области. Собранный и классифицированный им археологический материал, хранящийся в Государственном историческом музее, до сих пор является ценнейшим источником для исследований по культуре населения Великого Новгорода VIII—XV вв. — погребальному обряду, орудиям труда, украшениям, оружию. Исследования Ивановского имели определяющее значение для создания курганной хронологии; он первым связал археологический материал с данными древнерусских письменных источников. Обращаясь к его материалам, современные исследователи отмечают слишком краткую, часто небрежную фиксацию, пренебрежение особенностями погребального обряда и конструкции курганов, схематизм и ограниченность дневниковых записей. Однако огромный объём добытого материала оправдывают его дилетантизм в археологии.
Смерть застигла его во время описания богатой коллекции открытых им предметов. Завершил эту работу А. А. Спицын в 1896 году, издав монографию «Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л. К. Ивановского»; участие в иллюстрации этого издания принимал Н. К. Рерих. «Петербургский некрополь» В. И. Саитова указывает, что он похоронен на Гатчинском кладбище.
Лев Константинович Ивановский (1845-1892).
Известно, что осенью 1872 года Лев Константинович нашел множество курганов в бывшем Демидовском парке, возле деревни Лорвилы. Уже в ноябре он сделал представление об этих важных исследованиях Императорскому Российскому Археологическому Обществу и в 1873 году произвел раскопки 463(!) курганов «близ деревни Ново-Сиверская, а кроме того близ д.Вопша, Старо-Сиверской и Кобрино» (А.А.Спицын «Курганы С.-Петербургской губернии в раскопках Л.К.Ивановского». СПб. 1896 г).
В 1874 году им были раскопаны курганные группы возле Старо-Сиверской, Большево, Межно, Выра, Рождествено, Тяглино и Большие Борницы, всего 243 насыпи. В 1875 году были исследованы курганы вдоль железной дороги к западу от Гатчины, числом всего 472 насыпи. В общем за время от 1872 по 1891 годы Ивановским было раскопано 5877 курганов в 127 населенных пунктах Гатчинского, Ломоносовского, Волосовского, Кингисеппского и Лужского районов. Вещи из этих захоронений хранятся в московском Государственном Историческом музее и фондах Эрмитажа. Современные археологи отмечают огромный объем добытого им материала, но недовольны пренебрежением им, по их мнению, погребального обряда, конструкции курганов и ограниченные дневниковые записи.
Интересная информация об раскопках Ивановского встретилась мне в статье И.В.Стасюка «Археологические памятники Гатчинского района. Эволюция погребального обряда».
Вот что там написано: «Известны случаи, когда под насыпью одного кургана погребены целые семьи из двух, трех и даже четырех человек разного пола и возраста. По все видимости, перед нами свидетельства настоящей трагедии далекого времени – голодного мора, болезней. Изредка на костях погребенных заметны следы прижизненных или смертельных ранений, демонстрирующих тяготы жизни средневекового человека. Странное погребение исследовано Л.К.Ивановским в кургане № 6 близ деревни Вопша под Гатчиной. Невысокая насыпь, около 70 сантиметров, скрывала костяки двух женщин. Первая, молодая девушка, была погребена в богатом праздничном уборе. Голову ее украшали два ромбощитковых височных кольца, на шее – большое ожерелье из стеклянных и металлических бус, на руках – браслеты и перстни. Костюм дополняли изящные бронзовые подвески. Вот как описывает это погребение сам Л.К.Ивановский: «На черепе погребенной зияла смертельная рана, переходящая с правой теменной на затылочную кость и сделанная топором(!). Прислонившись в той же позе, т.е. спиною, к куче камней, рядом сидел другой женский костяк, у которого оказались три сердоликовые бусы, перстень и нож в ножнах с медным наконечником, в ногах лежал топор». Остается только догадываться, на каком основании Л.К.Ивановский сделал заключение, что рана у первого скелета была сделана топором. На основании того, что в ногах второго скелета лежал топор? Непонятно.
Нужно отметить, что особенностью захоронений Ижорского плато было захоронение в сидячих позах. Считается, что этот ритуал распространился во второй половине XII века.
В этой статье я не касаюсь работ по раскопке курганов художника Н.К.Рериха в 1899 году, когда он будучи студентом Академии художеств, исследовал насыпи (жальники) не только в родном Волосовском районе, но Порховском районе Псковской губернии. По этим раскопкам нужна отдельная статья, потому что накопал юный Николай Константинович немало интересного.
Но гатчинцы и гости города, конечно же, отмечают вот эти странные холмы и насыпи в районе гатчинского Черного озера.
На берегу его находится не менее примечательный Приоратский замок, но сейчас речь не о нем. По одной легенде это так называемые старинные «шведские могилы», но официальная версия гласит, что это захоронения древних жителей села Хотчина. Известен был также так называемый «Гатчинский курган» - высокий холм, запечетленный на некоторых дореволюционных фото и отмеченный в «Юрнале береговой описи находящихся озер при Гатчинском дворце, веденному в 1783 году октября с 9 дня штурманом прапорщичья чина Алексеем Крыласовым»
В августе 1932 года при работах по строительству Дома Культуры, рабочими на берегу Черного озера были обнаружены человеческие скелеты. В Гатчину немедленно была отправлена работая группа археологов во главе с В.И.Равдоникасом (1894-1976) из ЛГАМК (Ленинградская государственная Академия материальной культуры). На небольшой площади было обнаружено 22 погребения, в том числе и с различными предметами – железными ножами и медными украшениями, как было определено «в технике новгородских ремесленников». По мнению археологов, эти захоронения принадлежали жителям села Хотчино с датировкой XIII-XV веков. В специальном реестре он значится под названием Ижорского могильника. Равдоникас связывал эти захоронения с народностью ижора, но следующие исследования показали, что эти курганы все- таки являются «позднесредневековым кладбищем, оставленным потомками древнерусских колонистов, осваивавших верховье р.Ижоры и принесших с собой курганный обряд погребения»
В отчете о проделанной работе Равдоникас писал, что: «Осмотр поверхности данной возвышенности показал, что на склоне ее, покрытом лесом, несколько южнее карьера и вплоть до самого берега [Черного] озера еще до сих пор сохранились курганы, по внешнему обычного Лужско Гдовского типа – круглые, полусферические и удлиненные. Всего осталось здесь 6 курганов и одна курганная насыпь, оставленная нами под сомнением, курган ли это» (Прогулки по средневековой Гатчине и ее окрестностям. Гатчинская правда. № 25 от 10.03.2016 г)
По сути это означает одно, что эта часть Гатчины, в том числе и жилые дома, стоит на человеческих костях. Моя версия, что все эти многочисленные курганы и могильники, которые с поистине стахановскими темпами откапывал Л.К.Ивановский, это останки людей, погибших в результате глобальной катастрофы в конце XVI или начале XVII века. Этим объясняется и следы ранений на скелетах этих несчастных людей и то, что находили их целыми семьями.
Итак, хотя это только версия, но если учитывать все эти факторы, как остатки древних «шведских» укреплений, множество человеческих скелетов и странные события, начиная с конца XVI начала XVII века (если принимать официальное летоисчисление), то напрашиваетсявот такой вывод. После мировой катастрофы, «смутного времени» начинается череда войн или перераспределение территорий, пригодных для житья. Копорье, куда входила и Гатчина или Хотчино, и учитывая близость такого античного мегаполиса, который сейчас носит название Санкт-Петербург, не избежала этой печальной участи. Остатки строений, возможно даже Гатчинский дворец свидетели этих трагических событий.
Ну а во второй части будет описана история Гатчины уже павловского времени и где же находилась еще одна крепость-звезда.
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Marina Lokis обязательна.
|
 |
