Югуры сильно перемешаны с магометанами и несторианцами, и хотя сами язычники, но веруют в единого бога. Жили они в городах, принадлежащих Чингис-Хану. И сам Кара-Курум находится на их землях. Земли Пресвитора Иоанна и его брата Унка – вокруг земель югуров, но живут они на северных пастбищах, а югуры южнее, в горах. Югуры - отменные писцы, и всегда занимались письмом у могуллских вельмож. Так могулы совершенно отказались от своей письменности и перешли к написанию книг и документов на могуллском языке, но буквами югуров. И все несториане умеют читать и писать на языке могуллов, используя югурскую письменность.
К востоку от югуров находятся земли тангутов (ныне Якутия), которые прославились достижениями в воинском искусстве. У них учился сам Чингис-Хан, которого те однажды взяли в плен, но потом отпустили с миром. У них водятся очень сильные быки с хвостами как у лошади и длинной шерстью на брюхе. Ноги у них короче, чем у обычных волов, но они чрезвычайно сильны и выносливы. Эти быки используются в качестве тягловых животных при перевозке домов Тангутов. Рога у быков отрастают длинные и острые, поэтому их необходимо периодически подрезать. Вместо монет у них имеют хождения деньги из бумаги, размером с ладонь в длину и ширину. Внешне Югуры ничем не отличаются от европейцев, а вот тангуты все очень высокого роста.
К северу от Тангута городов мало, и живут там бедные люди, которые охотятся на зверя, легко догоняя его, скользя по снегу на досках с прибитыми костяными пластинами. Там жилища обогревают не дровами, а чёрными камнями, которые горят дольше и жарче дров и находятся в тех местах в изобилии. Водятся там в горах существа, похожие на человека, только ростом всего в два локтя. Тела их покрыты жёсткими волосами, а ноги в голенях не гнутся, поэтому существа для передвижения подпрыгивают вверх и вперёд.
Они очень любят пиво, и охотники оставляют его у нор, в которых эти существа живут, в выемках, выдолбленных в камнях. Существа вылезают, напиваются допьяна, и кричат: «Хин! Хин!». Поэтому и называют их хин-хинами. Когда хин-хины засыпают после попойки тут же, на камнях, охотники берут у каждого по несколько капель крови, из которой делают потом очень стойкую краску красного цвета. Вот и разгадка загадочного тоста «Чин-чин!».
А южнее живут тибетцы, у которых существовал ужасный обычай пожирать трупы умерших родителей. Но после они перестали это делать, видя, что соседние племена их за это осуждают и относятся к ним с презрением. Однако обычай делать из черепов родителей чаши для питья у них сохранился. В землях тибетцев очень много золота, так что они его не хранят в сундуках, а попросту идут в лес и копают столько, сколько требуется в данный момент.
За тибетцами живут народы лонга и соланга. Эти невысокого роста и такие же чёрные, как испанцы. Они носят рубашки, такие же, как облачение дьяконов, с более тесными рукавами, а на голове имеют митру, как епископы, но передняя часть ее немного ниже, чем задняя, и она оканчивается не одним углом, а вверху четырехугольна. Митры эти сделаны из крепкого черного холста и до такой степени выглажены, что при солнечных лучах блестят, как зеркало или хорошо отполированный шлем. На висках они носят длинные ленты из такой же материи и пришитые к самой митре, которые развеваются на ветру, как два рога.
Далее к востоку лежит земля племени Мук. Она столь обильно населена стадами различных животных, что в городах не содержат никаких домашних животных. Горожане, когда им требуется мясо, выходят за стены города и кричат. Животные сами подходят к человеку и, словно под гипнозом, позволяют делать с собой всё, что угодно.
А на самом краю океана простираются земли Великого Катая, который могуллы называют Хиной, а жителей хинцами. Хина не подчиняется могуллам, но имеет своих послов в Кара-Куруме, и много купцов оттуда приезжает за мехами. Сами же привозят отменные ткани, в том числе шёлк, называемый могуллами "серес". Это название пошло от того, что ранее хинцев называли серами. Жители Великого Катая низкорослы, черны, имеют маленькие прорези глаз и крохотные носы. Когда они разговаривают, то постоянно шевелят ноздрями и шумно выпускают из них воздух.
В городах могуллов живёт множество хинцев, несмотря на то, что им приходится платить огромную дань в 15 тысяч марок серебром за одного человека за каждый день пребывания в городе. А в самой Хине в 15 городах живут несторианцы, и имеют там епископов, которые называются "сеган". Но несторианцы в тех местах Законов не соблюдают, подобно магометанам, перед входом в храм моют ноги, а ещё пьянствуют и едят мясо, не соблюдая постов. Потому местные язычники, которые поклоняются болванам и носят жёлтые капюшоны, не принимают веру в Христа.
После остановки в Кайлаке, городе, который, скорее всего, ныне не существует, но вполне может быть, что это Кемерово, миссия Гильома де Рубрука отправилась от Южных гор на север ко двору Мангу-Хана. Там выяснилось, что в письме, которое миссионеры привезли от Бату-Хана, говорится о том, что послы прибыли за помощью, чтобы совместно начать войну с сарацинами. Де Рубрук понял, что это злые козни писарей армян, которые при дворе хана Батыя переводили на язык могуллов послание короля франков к Сартаху. Ведь в послании ни слова не было об объединении и о совместной войне против кого бы то ни было.
Интересно описание приёма послов во дворце Великого хана. Помещение было богато украшено золотыми тканями, а в центре стоял алтарь, в котором курилась смесь из терновника и корней полыни, которая там вырастает очень большой. С полынью всё понятно, а вот упоминание о сливе, росшей на севере Сибири, это очень примечательный факт.
Мангу-Хан сидел на широком, как кровать, золочёном троне, одет в кожи из пятнистого тюленя (нерпы). Среднего роста, курносый, лет сорока пяти. По левую руку от него сидела его молоденькая госпожа, а в углу старшая дочь хана по имени Цирин занималась с детьми.
Гостям предложили напитки, но все они были алкогольные: кара-космос, рисовое пиво, мёд, и пр., поэтому послы отказались, сославшись на пост, во время которого вера запрещает пить пьянящие напитки. Однако толмач их по ходу церемонии крепко «приложился» и чуть было не испортил окончательно и без того сложную ситуацию, в которой миссионеры оказались по воле интриганов армян.
Хан спросил, отчего ноги миссионеров босые, ведь на дворе зима. Тогда бывший при его дворе венгр, знавший обычаи ордена, к которому принадлежал Гильом де Рубрук, рассказал государю, что таков обычай. Затем Хан тщательно расспросил послов о землях, из которых они прибыли. Много ли там быков и лошадей, много ли дичи в лесах, а также есть ли там золото, серебро и драгоценные камни. Очень похоже на то, что Мангу-Хан раздумывал о том, а не сходить ли войной на франков.
Но в конце концов, всё разрешилось благополучно, и путникам милостиво позволили остаться в Кара-Куруме до окончания зимы.
Описание ханского дворца, данное Гильомом, настолько колоритно, что стоит его процитировать дословно:
«Там имеется также много домов, длинных, как риги, куда убирают съестные припасы хана и сокровища. Так как в этот большой дворец непристойно было вносить бурдюки с молоком и другими напитками, то при входе в него мастер Вильгельм парижский сделал для хана большое серебряное дерево, у корней которого находились четыре серебряных льва, имевших внутри трубу, причем все они изрыгали белое кобылье молоко.
И внутрь дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки; отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой – каракосмос, то есть очищенное кобылье молоко, из третьей – бал, то есть напиток из меду, из четвертой – рисовое пиво, именуемое террацина. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд.
На самом верху сделал Вильгельм ангела, державшего трубу, а под деревом устроил подземную пещеру, в которой мог спрятаться человек. Через сердцевину дерева вплоть до ангела поднималась труба. И сначала он устроил раздувальные мехи, но они не давали достаточно ветру. Вне дворца находился подвал, в котором были спрятаны напитки, и там стояли прислужники, готовые потчевать, когда они услышат звук трубы ангела. А на дереве ветки, листья и груши были серебряные.
Итак, когда начальник виночерпиев нуждался в питье, он кричал ангелу, чтобы загудела труба; тогда лицо, спрятанное в подземной пещере, слыша это, сильно дуло в трубу, ведшую к ангелу; ангел подносил трубу ко рту, и труба гудела очень громко. Тогда, услышав это, прислужники, находившиеся в подвале, наливали каждый свой напиток в особую трубу, а трубы подавали жидкость вверх и вниз в приготовленные для этого сосуды, и тогда виночерпии брали напиток и разносили его по дворцу мужчинам и женщинам.
И дворец этот напоминает церковь, имея в середине корабль, а две боковые стороны его отделены двумя рядами колонн; во дворце три двери, обращенные к югу. Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан сидит на возвышенном месте с северной стороны, так что все могут его видеть. К его престолу ведут две лестницы (gradus): по одной подающий ему чашу поднимается, а по другой спускается.
Пространство, находящееся в середине между деревом и лестницами, по которым поднимаются к хану, остается пустым; именно там становится подающий ему чашу, а также послы, подносящие дары; сам же хан сидит там вверху, как бы некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются мужчины, с левого – женщины.
Дворец простирается с севера на юг. К югу, рядом с колоннами, у правого бока, находятся возвышенные сидения, наподобие балкона, на которых сидят сын и братья хана. На левой стороне сделано так же; там сидят его жены и дочери».
При дворе Бату-Хана был один ям, в котором жили все послы с запада. У каждого из посольств был отдельный вход в покои, так что видеться друг с другом и общаться они практически не могли. Очень напоминает устройство современных мотелей. А в кара-Куруме ям был один на всех послов со всех стран, и все общались друг с другом свободно и ходили по городу без надзирателя в любое время. Там де Рубрук подружился с христианином из Дамаска (город в королевстве франков), который был послом султана Монреальского и Кракского. Султан хотел стать другом и данником Тартар.
Судя по всему, европейцы не ведают очень многого из своей не такой уж давней истории. Города Монреаль и Крак, на самом деле, существовали в Окситании (историческая область на юге Франции), называемой ещё и Лангедоком. Именно переселенцы из Монреаля окситанского назвали Монреалем город, который ими был основан в Канаде. А на сказки историков про гору Монт Руаяль можно не обращать внимания. Известно также, что крестоносцы из Крака основали крепость Крак-де-Шевалье в Сирии. А вот как теперь называется Дамаск, который, очевидно, так же был когда-то в Лангедоке, и сохранилось ли от него хоть что-то, нам теперь установить весьма сложно.
Есть в рукописи и ещё одно упоминание о связях Тартарии с Лангедоком. Годом ранее посольства де Рубрука Мангу-Хан отправил в Дамаск послов с подарком для Людовика IX. Это были лук и стрелы с золотыми и серебряными наконечниками, в которых были сделаны отверстия для того, чтобы выпущенная стрела издавала пронзительный свист, наводящий панику на врага. Поэтому, герой романов Альфонса Доде Тартарен (Tartarin) из Тараскона (коммуна на Лазурном побережье Франции), на самом деле, мог быть потомком тартар.
В яме Гильома нашла женщина по имени Пакетта, которая была родом из Метца в Лотарингии, и которую воины могуллы привезли из похода на Будапешт. Женщина сказала, что сначала натерпелась несчастий, но теперь очень довольна своей жизнью. Она вышла замуж за русса, и у них теперь пятеро детей. Муж Пакетты - мастер по строительству домов, а это очень прибыльное ремесло в Тартарии, и они живут в мире и достатке. Женщина сообщила о том, что у Великого Моста живут франки фамилии Бушье. Отец Лоран и сын Вильгельм. Эти франки - золотых дел мастера.
Другой сын Лорана, Роже Бушье, так же искусный мастер, и у него есть помощник, который отличный переводчик. Толмач де Рубрука, который был ни на что не годен, убыл к Бату-Хану вместе с проводником, и миссия нуждалась в переводчике. И Рубрук передал с женщиной письмо к Роже, чтобы тот прислал им переводчика. Но тот ответил в обратном письме, что у него сейчас очень много срочной работы. Мангу-Хан дал ему задаток в три тысячи марок серебром и пятьдесят помощников для изготовления какого-то произведения. Поэтому на два месяца его помощник не сможет никуда отлучиться.
А вскоре после того, как помощник по имени Вильгельм прибыл в ям, где гостили послы, посыльный Хана вызвал де Рубрука во дворец. Так при помощи нового переводчика, монаху удалось обстоятельно побеседовать с государем могуллов. Он живо интересовался взглядами францисканцев, подробно расспрашивал об их вере, обрядах, и обычаях. Потом сам стал говорить о едином боге, в которого верят могуллы. А о различиях с христианскими обычаями мудро сказал, что, как Бог создал человеку руки, на которых по пять пальцев, так и в свете есть одна рука – Бог, на которой пальцы – религии. Но если пальцы на руке человека никогда не враждуют между собой, то христиане и магометане вечно убивают друг друга из-за различий в вере, что совершенно недопустимо и глупо.
Сказал он и о том, что у могуллов нет священников, зато есть волхвы, которые могут то, чего ни одному христианину или магометанину не под силу. Волхвы видят будущее, поэтому все идут к ним за советами, и потому никогда не поступают неправильно. Ни один поход не начинается без разрешения волхва. Одобрили волхвы поход на руссов, чтоб наказать за междоусобицы, – пошли, и была удача. Не одобрили второй поход на Венгрию – не пошли, и правильно сделали.
Волхвы видят будущее младенцев, дают им имена и говорят, чем нужно будет этому человеку заниматься, чтобы достичь успехов более всего. Кроме того они знают все звёзды и заранее высчитывают лунные и солнечные затмения. Могут вызывать смертельный холод, дождь или ураганы. А могут поставить длительную засуху на землях врагов. Волхвы знают северные земли, из которых человек возвращается в том же возрасте, в каком в них пришёл. Так же знают все травы и лечат любые недуги, и даже оживляют мёртвых.
Ещё волхвы делали крайне необходимый, по мнению соплеменников, обряд очищения огнём вещей покойника. Ведь ни к одному предмету, которого касалась рука, ушедшего в мир иной, не мог прикоснуться ни один из оставшихся в этом мире до тех пор, пока предмет не будет очищен от эгрегора. В противном случае, нарушивший табу мог заболеть, повредиться разумом или даже умереть. И наоборот. Если успешный человек добровольно отдавал кому-либо свою вещь, то удача поселялась в доме нового владельца. Именно потому считалось особой милостью получить шубу с царского плеча. Гильому досталось сразу две шубы из шкур павианов, которые носил ранее сам Мангу-Хан.
Францисканец, конечно же, не поверил Мангу-Хану, потому что ещё ранее наслушался сказок о коварстве волхвов и их связях с демонами, да и принять, что чудеса, которые совершал Иисус, кажутся детским лепетом по сравнению с талантами старцев, он не мог. Однако перечить не стал и покорно подчинился воле хана, который сообщил, что гостям пора возвращаться. Спросил, не нужно ли им чего в дорогу, на что монах ответил, что им ничего не требуется, кроме провожатых, без которых им не выбраться из страны могуллов.
Мангу-Хан велел выдать странникам всё необходимое в пути, дал серебра на неотложные расходы и выделил охрану для следования к границе Армянского царства с Турцией, где владения Тартар заканчивались.
Через четыре дня на день святого Иоанна, хан устроил ежегодный пир для всех жителей Кара-Курума, на котором обязаны присутствовать все послы, которые после праздника разъезжались к своим государям с грамотами от Великого Хана. Рубрук насчитал на пиру сто пять повозок, гружёных одними только напитками, не считая возов с яствами.
Грамота для Людовика была уже готова, и монах попросил толмача прочитать её текст, чтобы он мог его записать: -
«Существует заповедь вечного Бога: на небе есть один только вечный Бог, над землею есть только единый владыка Чингис–хан, сын Божий, Демугин Хингей («т.е. звон железа». Они называют Чингиса звоном железа, так как он был кузнецом, а вознесясь в своей гордыне, именуют его ныне и сыном Божиим). «Вот слово, которое вам сказано от всех нас, которые являемся Могуллами, Наиманнами, Маркаттами, Мустелеманнами; повсюду, где уши могут слышать, повсюду, где конь может идти, прикажите там слышать или понимать его.
С тех пор, как они услышат мою заповедь и поймут ее, но не захотят верить и захотят вести войско против нас, вы услышите, и увидите, что они будут не видящими, имея очи; и когда они пожелают что–нибудь держать, будут без рук; и когда они пожелают идти, они будут без ног; это – вечная заповедь Божия. Во имя вечной силы Божией, во имя великого народа Могуллов, это да будет заповедью Мангу–хана для государя Франков, короля Людовика, и для всех других государей и священников, и для великого народа (saeculum) Франков, чтобы они поняли наши слова.
И заповедь вечного Бога, данная Чингис–хану, ни от Чингис–хана, ни от других после него не доходила до вас. Некий муж, по имени Давид, пришел к вам, как посол Могуллов, но он был лжец, и вы послали с ним ваших послов к Кен–хану. Когда Кен–хан уже умер, ваши послы добрались до его двора. Камус, супруга его, послала вам тканей насик и грамоту. Но как эта негодная женщина, более презренная, чем собака, могла бы ведать подвиги воинские и дела мира, успокоить великий народ и творить и видеть благое?» (Мангу сам сказал мне собственными устами, что Камус была злейшая колдунья, и что своим колдовством она погубила всю свою родню).
«Двух монахов, которые прибыли oт вас к Сартаху, Сартах послал к Бату; Бату же, так как Мангу–хан есть главный над миром Могуллов, послал их к нам. Теперь же, дабы великий мир, священники и монахи, все пребывали в мире и наслаждались своими благами, дабы заповедь Божия была услышана у вас, мы пожелали назначить к отправлению вместе с упомянутыми выше священниками вашими послов Могуллов. Священники же ответили, что между нами и вами есть земля, где идет война, есть много злых людей и труднопроходимые дороги; поэтому они опасаются, что не могут довести наших послов до вас невредимыми.
Но если мы передадим им нашу грамоту, содержащую нашу заповедь, то они сами отвезут ее королю Людовику. По этой причине мы не посылали наших послов с ними, а послали вам, чрез упомянутых ваших священников, записанную заповедь вечного Бога.
Заповедь вечного Бога состоит в том, что мы внушили вам понять. И когда вы услышите и уверуете, то, если хотите нас послушаться, отправьте к нам ваших послов; и таким образом мы удостоверимся, пожелаете ли вы иметь с нами мир или войну. Когда силою вечного Бога весь мир от восхода солнца и до захода объединится в радости и в мире, тогда ясно будет, что мы хотим сделать.
Когда же вы выслушаете и поймете заповедь вечного Бога, но не пожелаете внять ей и поверить, говоря: «Земля наша далеко, горы наши крепки, море наше велико», и в уповании на это устроите поход против нас, то вечный Бог, тот, который сделал, что трудное стало легким и что далекое стало близким, ведает, что мы знаем и можем».
Далее Гильом де Рубрук повествует о труднейшем пути на запад, о пешем пути вниз по берегу Волги и прибытии через два с лишним месяца пути ко двору Сартаха, а затем к Бату-Хану. Хан потребовал представить монаха перед собой и учинил допрос по поводу того, что написал Мангу-Хан королю франков. Узнав о содержимом послания, спросил, что путникам требуется для дальнейшего путешествия, и, узнав об их нуждах, дал провожатого, который должен был доставить миссионеров к турецкому султану.
Через земли аланов и лесгов путники миновали Железные ворота (Дербент), которые, как искренне верил де Рубрук, строил сам Александр Македонский, и оказались в земле Албании, где жили лесги и сарацины. По пути им встретился город Самарой, в котором проживали иудеи. Потом были земли кургов, или георгинян (грузин), где течёт Кура. Затем Армянское царство, река Аракс и гора Арарат, за которой находился город Арзерум, которым владел турецкий султан. Так Гильом де Рубрук покинул пределы Великой Тартарии, оставив для нас бесценные сведения об обычаях, нравах и укладе жизни народов, её населявших.
И советским историкам этот труд не был в диковинку. В последний раз в СССР книга переиздавалась в 1957 году. Знали, но молчали. Как многое знал о Тартарии и Лев Гумилёв, который собирал огромные аудитории в Ленинградском государственном университете, где «вольных слушателей» из числа рабочей молодёжи и интеллигенции любителей запретной истории собиралось в разы больше, чем студентов. На этих лекциях знаменитый историк позволял себе значительно больше, чем мог рассказать в своих книгах. Один из благодарных слушателей, будучи под впечатлением от неожиданно открывшегося пласта правдивых знаний о прошлом нашей страны, Алексей Хвостенко написал песню - посвящение Льву Гумилёву.
Прощание со степью. (1966г.)
Степь, ты, полустепь, полупустыня
Все в тебе смешались времена,
Слава нам твоя явлена ныне,
А вдали Великая стена-стена.
Поднимает ветер тучи пыли,
Огибает солнца медный круг,
Где же вы, кто жили, что тут были,
Где же вы, куда, куда исчезли вдруг?
Где телеги ваши и подпруги,
Недоузки, седла, стремена?
Удила и дуги, дуги, дуги,
Где колена, орды, роды, племена?
Были вы велики непомерно,
Угрожали всем, кому могли,
Много - многолюдны беспримерно
На просто-то-торах высохшей земли.
Что же вы, ужели на задворки
Толпы куры-куры-курыкан,
Туру-туру-турки, тюрки, торки,
Кераит-найман-меркит-уйгурский хан?
Где татаб-ойротские улусы,
Где бурят-тунгуская сися,
Ого-го-огузы,гузы,гузы,
Где те-те-теперь вас много лет спустя?
Вы же жу-жу-жу в Жуань-Жуани,
Вы же ни-ни-ни-ни-никогда,
Вы же знаменитые жужжане,
Что же вы уже, ужели навсегда?
Как же вы лишь Гогам, лишь Магогам
Завещали ваш прекрасный край,
Что же вы, раз так - жужжите с Богом,
Ты, струна моя, одна теперь играй.
Степь, ты, полустепь, полупустыня,
Все в тебе смешались времена,
Слава нам твоя явлена ныне,
А вдали Великая стена-стена.
Поэтому говорить о том, что история Великой Тартарии - это современный информационный «вброс», осуществлённый врагами России, пособниками Ватикана и мирового масонства, - это не просто глупость, но и показатель отсутствия должного уровня образования. Это неспособность мыслить самостоятельно, критически оценивать информацию, сопоставлять и анализировать разрозненные факты, а также делать выводы в соответствии с законами логики.
| Статья серии Основы тартароведения | <<< | >>> |
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Андрей Кадыкчанский обязательна.
|
 |
