Изменился Огненный Волх, но и брошенная им змея Параскея переменилась. Да, и так бывает. Как уведомилась она о женитьбе Волха на Деване, так загоревала, заплакала. Поняла она, что не нужны ей яблочки золотые, а нужен муж и защитник, которого она смогла бы полюбить. Горевала-горевала, очи выплакала. Обернулась девицей белокожей с чёрными волосами и карими глазами, и пошла к Велесу.
Рассказала рогатому сыну коровы Земун о своей печали, и совета стала испрашивать: - «Что мне делать, мудрый Велес? Счастье так близко было, а я сама его своими руками отвергла. Не разглядела судьбы своей. Кому теперь я нужна, покинутая?»
Велес выслушал Параскею внимательно, и ответил ей, чтоб не печалилась. Коли не сложилось у неё с Волхом, знать такова и есть её судьбинушка. Что Макошью и её дочками Долей и Недолей сплетено и завязано, то прочим неведомо. Знать, впереди ещё всё у Параскеи – змеи. Велел покинуть навсегда царство подземное, и отправляться в Святые горы, чтобы там поселиться, и найти способ от чар Огненного Змея избавиться. Чтоб не на время кожу змеиную сбрасывать, а навек забыть о змеином прошлом, и начать жить в своём истинном образе.
Только закончил Велес свою речь, как вновь Параскея в змею оборотилася. Зашипела на прощание Велесу, и поползла к Святым горам. Долгим был её путь и трудным, но ползла змея упорно, на отдых не останавливаясь. И достигла однажды своей цели. Приползла к подножью каменного хребта, на котором жил великан Святогор.
Святогор был Сварогом воспитан. От него он богатырские доспехи получил и булатную палицу. Великан был такого росту, что самые высокие сосны ему по пояс были. Земля не могла выдержать веса Святогора, сидящего на огромном коне, поэтому вынужден он был ездить дозором только по камням, охраняя мир и порядок на Святых горах. Играючи подбрасывал в облака булатную палицу, и ловил затем, то одной рукой, то другой.
Змея Параскея ничего о страже Святых гор не слыхивала, поэтому очень удивилась, когда увидела, как гора сама собой словно живая двигается. А то не гора была. За гору Параскея приняла великана, который сторожевой обход делал в это время как раз в том месте, где змея Параскея клубочком на тёплом камне свернулась.
Узрев такое диво, змеедева оцепенела, и от страха пошевелиться не могла даже. А конь Святогора случайно на неё копытом своим наступил, да и раздавил как букашку. Закричала от боли и страха Параскея голосом человеческим, да тут ей и конец пришёл. Изумился Святогор, вскрикнул раскатистым голосом: - «Это кто это к нам без спросу пожаловал?», а от того вскрика содрогнулись горы, орлы в небо взмыли, и камни с вершин покатилися.
Спешился богатырь, наклонился к земле, и увидел на камнях змею окровавленную. Сильно опечалился воевода. Загоревал, что нечаянно божье создание жизни лишил. По недоразумению, конечно, но ведь негоже с жизнью расставаться до срока кому бы то ни было.
Задрожали плечи богатыря, грудь высоко вздыматься начала. А из глаза скупая слеза выкатилась. Упала слеза на тело змеи, и случилось чудо великое. Ожила Параскея! Сползла с неё кожа змеиная, и вернулось к ней её истинное обличие. Стала она как прежде девицей красной, с белой, как молоко кожей, чёрными, как воронье крыло волосами и карими очами жгучими. Проклятье спало навеки, и теперь Параскея смогла вернуться жить к человекам.
Пришла в Новгород, и там поселилась. Реке, которая там течёт, в память о бывшем муже Огненном Волхе дала имя Волхов, и построила там капище во славу жены Перуна - Перыни. А капище в граде Плескове назвала Велесовым, в благодарность за добрый совет и участие, которые помогли ей от чар избавиться.
А когда долг свой исполнила, взяла у лучшего в Новгороде мастера гусли с серебряными струнами, и отправилась в Святые горы, искать богатыря Святогора, своего избавителя. Чтобы предстать перед его очами не змеёй уродливой, а девицей – красавицей. И благодарить его, услаждая слух пением и волшебными звуками новгородских гуслей.
Долог и многотруден был её путь. Но преодолела она все опасности и тяготы легко и безропотно. Когда сердце переполнено нежность и благодарностью, никакие трудности не способны остановить человека, стремящегося сделать доброе дело бескорыстно, а в душевном порыве. Нет в свете такой силы, которая способна помешать человеку, стремящемуся сотворить добро не для себя, а для других. Если человек не желает достичь цели искренне, то ему помехой становятся любые мелочи. А когда у него есть жгучее желание осуществить задуманное, то любые препятствия он обращает в своё оружие.
Так и Параскея достигла высокой вершины, стоя на которой можно было говорить со Святогором, глядя ему в лицо. Дождалась, когда богатырь будет проезжать по дну глубокого ущелья, и закричала громко: - «Остановись великан! Посмотри на свою гостью незваную. Это я, та змея, которую твой конь раздавил. Вернулась к тебе в новом облике, чтобы спеть песню благодарности за избавление от колдовского заклятия, которое меня змеёй сделало»!
Остановил коня Святогор, видит, у его головы на вершине горы сидит на коне девица с гуслями в руках.
- Что за диво дивное! Чья ты будешь, красна девица? – Озадаченно спросил Святогор.
- Я Параскея, змея бывшая. Была раньше в змеином облике, под землёй жила у Змея Огненного, а потом была смелому Волху женой. Но ушёл Волх жить в царство светлое и женился на Перуновой дочери. По совету мудрого Велеса я к неизведанным Святым горам поползла за избавлением. Наступил на меня твой конь нечаянно, но оросил меня ты слезой своей, и разбилось от этого заклятье змеево. Спала с меня кожа змеиная, стала снова я девицей.
Сказала так, и тут же заиграла на гуслях, серебряные струны перебирая. Запела нежным голосом песнь благодарственную. От звука гуслей и голоса Параскевы, размягчилось суровое сердце воеводы. Проникло в него чувство нежности, ум затуманило, кровь по жилам разогнало. Замер он, заслушался, сидя верхом на коне, копьё в небо выставив. Все орлы, живущие окрест, на его плечи слетелися.
Параскея так долго играла на гуслях для Святогора, что пальцы её от острых струн закровоточили, а голос совсем не слышен стал. Умолкла она в недоумении. Слышит ли её песню великан?
Но тут заговорил Святогор громовым голосом, от которого орлы с его плеч с клёкотом вспорхнули и в разные стороны разлетелися:
Смутила ты меня, красна девица. Всколыхнула в сердце чувства забытые. Слушай историю мою, чтобы знала наверняка всю правду о том, для кого поёшь.
Силой и умом меня боги не обидели, только дело мне дали такое, при котором мне вечно в одиночестве быть полагается. Служба стражей так устроена, что недосуг нам дела кроме неусыпного караула. И однажды от скуки построил я лестницу каменну до небес. Захотелось взглянуть, как там всё устроено. Поднялся в Синюю Сваргу, и перед богами явился.
Посмеялись они надо мной, по-доброму встретили, сурицей угощали, о задумках расспрашивали. Дали ещё более силы и мудрости, но наказали впредь в Сваргу не наведываться. А на прощание странные слова Макошь сказала: - «Тебя и твою жену осилит не враг, но камень, а перехитрит не бог, но простой смертный».
Только потом я уразумел, что мудрая Макошь имела в виду. Повстречал я в Святых горах девицу златовласую по имени Златогорка. Воительницей она была столь сильной, что и мне было с нею в брани не сладить. Сила её была великанской, и столь же огромна была её дерзость. Иш ты! Хранителя Святых гор на бой вызвала. Дерзких я люблю. Вышел на бой, потехи ради.
Долго мы бились, и никак не случится, чтоб кто-то смог одолеть соперника. Златогорка машет мечом, а лицо её от радости светится, да золотая коса девичья за спиной развивается. Вижу, хитро щурится. Видать задумала что-то. Вдруг засвистела она как Соловей-разбойник, и слетелись к ней птицы на помощь. Но я тех птиц всех палицей посбивал, и они в золотые самородки превратились, и наземь попадали. Там их Мать Сыра Земля схоронила.
Вижу, Златогорка уже не смеётся, а сердится. Говорит, мол, мы так всё тут вокруг покрушим, и проку ни какого с того не будет. Тогда предложил я ей мировую. Отдышались, сели рядышком, заговорились, и так друг другу приглянулись, что скоро свадьбу сыграли. Стали вместе дозор нести, а вдвоём это куда как веселей! Счастливо мы жили, ладно. До тех пор, пока Златогорка на тайное место во время дозора не набрела. Там наше счастье и закончилось. Согласна ли ты, Параскеюшка, со мной в то место отправиться?
- Я, Святогор, за тобой хоть на край света отправлюсь. Ты только возьми меня на плечи вместе с конём, не то мы поспевать следом не сумеем.
Улыбнулся печально великан, и достал из-за пазухи хрустальный ларец. Параскея в него на коне въехала, и понёс их Святогор к месту печальному. Место тайное, смертным неведомое. Там на белых столпах стоит каменный гроб, медными обручами окованный. Над крышкой гроба вьются облака и орлы клокочут. И сказал Святогор Параскее:
- Здесь покоится Златогорка, жена моя незабвенная. Как набрела на него она в дозоре, так меня кликнула. Спешились мы, стали гроб тот оглядывать. Гадать, для кого же он в камне вырублен. Шутки ради, Златогорка решила гроб тот примерить, да и забралась в него, улеглась.
В самую пору пришёлся ей гроб. Подивились мы тому, посмеялись, да решили прекратить игрище. Но как только попыталась Златогорка из гроба подняться, как крышка захлопнулась.
Даже мне с моей силой богами данной не сладить с той крышкой оказалось. Не поддаётся, словно приросла к гробу. Стал я по ней своей палицей наяривать, но там где стукну по камню, медный обруч стягивается, и ещё сильнее гроб запечатывает.
Вот когда я понял слова Макоши про жену мою и камень. В этом камне и суждено было Златогорке своей век закончить. А ты Параскея, можешь со мной, сколько хочешь оставаться. Только помни, что и мне сплетено от камня погибель принять.
- Я останусь с тобой, Святогор. Будем вместе до скончания века, как Макошью завязано. Буду рядом, чтобы не случилось, до самого часа смертного, сколько мне на Земле отпущено.
И жили в Святых горах Параскея со Святогором долго и счастливо. До тех самых пор, пока не пришёл богатырь из смертных по имени Илья Муромец. Приготовил каменный гроб для стража Святых гор, и хитростью его в тот гроб запечатал. Так сбылось пророчество великой Макоши.
А гроб тот по сей день люди на Урале отыскать пытаются. Только не найдут никогда, потому, как мимо него всё время ходят, а узреть не в силах. Не могут разглядеть и гроб Майи Златогорки, потому что верят в то, что она и есть Золотая баба. Славы и наживы жаждут, а таким мир явный не открывается. Алчные видят только призрачный свет, который Правду застит.
Брань Святогора с Майей греки потом битвой титанов нарекли, а Параскея с тех пор как Муромец её мужа перехитрил, поселилась в одиночестве, и живёт внутри медной горы. Всё Святогора оплакивает. А слёзы её в малахит превращаются.
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Андрей Кадыкчанский обязательна.
|
 |
