Показания скелетов из шкафа Петербурга

Протокол допроса № 1. Казанский собор

 «…Так оставьте ненужные споры,
Я себе уже всё доказал»
(В. С. Высоцкий. «Прощание с горами»)

Говорят, что в каждой семье есть свои «скелеты в шкафу», т. е. определённые скрываемые факты биографии, которые в случае их обнародования способны нанести значительный урон репутации. Может быть, у англичан так заведено, ведь это они придумали данную идиому, а в наших семьях труп маминого любовника — это нонсенс. Но вот что касается истории…

Иногда крушение идей становится подлинной катастрофой, которая по своим масштабам и трагизму последствий сопоставима с поражением государства в войне. Это хорошо известно большинству моих соотечественников на примере развала Советского Союза, когда в одночасье мы лишились всего: Веры в торжество социализма, Надежды на коммунистическое будущее и Любви к героям революции, которые, как выяснилось, напрасно проливали кровь за идеи, навязанные кучкой сектантов, превративших псевдонаучные размышления о гегемонии люмпен-пролетариата в новую религию.

Поэтому обретение правды для многих оказывается зачастую не только полезным, но и вредным. Например, иногда случается так, что поиск справедливости в процессе реабилитации своих «невинно репрессированных кровавым Сталиным» предков выливается в личную трагедию, пережить которую без потерь способны далеко не все. Когда справедливый гнев сменяется на боль разочарования и жгучий стыд благодаря раскрытию всех обстоятельств, которые учитывались советским судом при вынесении обвинительного приговора.

И знаете, обычно тем, кто требует от властей снятия грифа «Секретно» со всех уголовных дел времён СССР, я рекомендую не спешить и для начала самим для себя решить, готовы ли они узнать ВСЮ правду о своих предках. Ведь велика вероятность того, дед или прадед «искателя справедливости» был не просто «врагом народа», а самым настоящим чудовищем, убивавшим людей собственными руками. Может быть, для кого-то на самом деле лучше будет продолжать верить в то, что его родственники были осуждены незаконно, по злому навету или по ошибке? Может быть, лучше продолжать заблуждаться, чем узнать жестокую правду, которая способна разрушить привычный мир?

Думаю, что для большинства это единственный разумный путь. Но немало и тех, для кого истина дороже; тех, для кого горькая правда однозначно лучше сладкой лжи. Правда, какой бы она ни была, к трагедии приводит редко или совсем никогда не приводит. А ложь, такая, например, как легенды о величии предков, за чьи заслуги якобы потомкам полагается некий профит, неизменно приводит к беде, подобной той, которая по сей день калечит судьбы уверовавших в то, что они являются представителями избранной, особой нации, превосходящей в чём-то другие народы.

Это было вынужденное лирическое вступление. А причины, по которым я счёл необходимым говорить об этом, станут понятны из нижеследующего. Дело в том, что данная статья рушит некие устои, на которых зиждется гордость большинства моих соотечественников за достижения наших предков, которые смогли построить одно из самых впечатляющих творений человечества — город Санкт-Петербург. Но мне хотелось бы предвосхитить обвинения в мой адрес особо ретивых патриотов, которые попытаются навесить ярлык «не имеющего ничего святого разоблачителя, пытающегося принизить славу побед великих предков наших, гиперборейцев — асов — славяно-ариев — святорусов» и далее по списку…

Никого я обидеть не намереваюсь, а принижать и тем более отрицать чужие заслуги — также не мой метод. Сразу же хочу всех успокоить и поклясться в том, что сделанные открытия ни в коей мере не ставят под сомнение величие русских зодчих девятнадцатого века. Сложившаяся ситуация лишь наглядно демонстрирует тот вред, который наносят своей ложью недобросовестные политики, щедро оплачивающие труды историков, интерпретирующих факты и события в угоду текущему моменту, для извлечения максимальной выгоды в интересах правящей верхушки общества.

Именно интерпретации, а не сами события и артефакты вводят нас в заблуждение. Никто же не подделывал колонну Монферрана на Дворцовой площади! Просто для нас выдумали сказку о создании этого шедевра. Но результат вранья по своим последствиям оказался на порядок более зловредным, чем смог бы предположить самый смелый аналитик-прогнозист.

Одним из таких последствий стала ожесточённая полемика, не утихающая на просторах интернета и в околонаучной среде уже на протяжении последних двух десятилетий. Особый накал её пришёлся на последние лет двенадцать, когда огромное количество энтузиастов, благодаря развитию информационных технологий, получило доступ к сведениям, которые ранее являлись достоянием узкого круга специалистов и учёных.

Но теперь, по моему мнению, можно развести враждующих по углам и поставить жирную точку в данном вопросе. Отныне спорить более не о чем. Непримиримые враги: сторонники «геополимерной версии» создания Александрийского столпа, «токарной теории» и даже «традиционалисты» — могут примириться и сесть за стол, чтобы пожать друг другу руки и попытаться научиться слушать оппонента с уважением. Скажу по секрету, что над первыми, вторыми, третьими и всеми прочими (панспермистами, уфологами, эзотериками и т. д. — в остатке) всё это время потешались те, в чьи непосредственные должностные обязанности входит контроль за сохранностью объектов культурного наследия Петербурга.

Учёные, строители, архитекторы, реставраторы и пр., общей численностью в несколько тысяч человек, являясь специалистами в своих областях, давно не питают никаких иллюзий по поводу истинного происхождения Александрийского столпа потому, что досконально знают его конструкцию. А как иначе? И, конечно же, они не могут даже слышать без смеха россказни о том, как Самсон Суханов по заказу Огюста Монферрана вырубал на Карельском перешейке цельный кусок из гранита весом более одной тысячи тонн. Но не в меньшей степени их смешат, а подчас и раздражают версии «альтернативщиков» на эту тему. Потому, что они ЗНАЮТ, а не верят и не предполагают. Как же был создан один из главных символов Санкт-Петербурга? Главный рассказ впереди. А начну я по порядку.

Скелет первый: Казанский собор

26 января 2019 года мы с моим другом, геофизиком Дмитрием Горкиным, делали доклад в «Клубе искателей достоверных знаний Ла-До-Га» на Большом Сампсониевском проспекте в Санкт-Петербурге. А следующий день, благодаря оказии, решили провести с пользой для дела и посвятили его детальному осмотру с применением приборов неразрушающего контроля для исследования объектов, которые вызывают споры относительно технологий, применявшихся при их создании.

Простейшими приборами в нашем распоряжении были обыкновенная бытовая рулетка с магнитом и телескопический досмотровый фонарик с гибким кронштейном для осмотра малодоступных мест сложных конструкций и внутренних полостей, а также для контроля плоских поверхностей на предмет кривизны их поверхностей (также оснащённый магнитами).

Приборами посложнее в нашем распоряжении оказались лазерная линейка и дозиметрический датчик на основе счётчика Гейгера, синхронизированный с помощью специального приложения со смартфоном.

А самым сложным инструментом, которым мы пользовались для выявления скрытых внутри особенностей конструкции строительных элементов зданий и сооружений, был полупрофессиональный миниатюрный инфракрасный тепловизор.

Первым прибором, который оказался востребованным в нашем исследовании, оказался дозиметр. По пути от площади Восстания к Казанскому собору мы решили осмотреть гранитные блоки, из которых сложена набережная реки Фонтанки и Аничков мост. Визуальный осмотр структуры горной породы на местах повреждений поверхности одного из пьедесталов скульптурной группы П. Клодта «Покорение коня» показал, что с наибольшей вероятностью материалом, из которого он выполнен, является природный гранит.

Он состоит из красного и бурого полевых шпатов (около 60 %),  тридцати процентов кварца, а остаток (примерно 10 %) состоит из различных примесей, самым характерным из которых, наблюдаемых без микроскопа, является слюда. На срезе отчетливо различается крупная зернистость.

Уровень радиоактивного излучения, зафиксированный дозиметром, оказался на грани допустимого, 50,4 мкР/ч. Напомню, что нормой считается от 5 до 25 мкР/ч, а шестьдесят признано медициной опасным для здоровья.

Разумеется, искусственный камень, даже если он сделан из природного, таким мощным излучением обладать не может. Следовательно, со всей ответственностью могу констатировать, что для постройки Аничкова моста использовался самый настоящий природный гранит, причём стандартной для карельских гранитов плотности и прочности. Крошится даже голыми руками, а тем более ножом, которым Дмитрий решился проверить камень на прочность прямо на мосту.

Вердикт беспощадный. Это рапакиви (фин. rapakivi — «гнилой или крошащийся камень») — горная порода кислого состава, разновидность гранита.

Только не нужно думать, что вся набережная Фонтанки сложена из точно такого же камня. Мы отвечаем только за те образцы, которые вызывают наименьшие сомнения и обследованы нами лично.

Но первой значимой нашей целью был Казанский собор. В предыдущих статьях я не единожды обращал внимание на то, что внешние опоры из серого камня (фасадные колонны), по всей вероятности, не являются вырубленными из целиковых кусков природного камня. Это предположение послужило поводом для бурных обсуждений и споров, завязавшихся в среде читателей, и даже стало основанием для прямых обвинений в неграмотности, незнании истории строительства Петербурга и даже в умышленной подтасовке фактов.

И это при том, что даже официальные справочники сообщают, что фасадные колонны Казанского собора составлены из отдельных блоков, а швы между ними затёрты так называемым «рижским алебастром». Теперь у меня есть все аргументы, необходимые для того, чтобы положить конец всем домыслам и пересудам.

Из традиционных источников нам известно, что основным строительным материалом при строительстве колоннады и отделке Казанского собора был пудостский камень, добывавшийся недалеко от Гатчины, в деревне Пудость. Он имеет сходство с итальянских камнем травертино, и что характерно, добытый из земли, он «быстро затвердевает».

Но позвольте… Как это камень «затвердевает»? Камни бывают жидкими? Начинаем разбираться с этой головоломкой и выясняем следующее:

«Пу́достский ка́мень (устар. пудожский) — известковый туф, залежи которого датируются поздним плейстоценом и образовались, видимо, на месте небольшого озера». (Википедия)

ПРИМЕЧАНИЯ:

• Плейстоце́н — согласно традиционной геологии, эпоха четвертичного периода, начавшаяся 2,588 миллиона лет назад и закончившаяся 11,7 тысячи лет назад.
• Известковый туф.
  Около половины химического состава данной горной породы составляет карбонат кальция (CaO). Помимо него, наличествуют примеси оксидов кремния, железа, алюминия и других элементов. По свой структуре камень является довольно мягким, в нём образуется множество пор, благодаря чему он легко поддается механической обработке.
  По физико-механическим свойствам и геологическому происхождению минерал находится между мрамором и известняком.
  Его объемная плотность составляет 2740 кг/м3 (как у гранита рапакиви).
  Пористость 8,2 %, (выше в 30 раз, чем у гранита рапакиви)
  Процент водопоглощения составляет 1,7 %.
  Предел прочности при сжатии — 47 Мпа (это меньше, чем у гранита рапакиви, в 1.5 раза ).
  Показатель морозостойкости находится в пределах 50-600 циклов замораживания  — оттаивания (как у гранита рапакиви и даже выше).
  Контактная с воздухом поверхность камня твердеет.
  Основным недостатком данного минерала является малая водостойкость некоторых его разновидностей и высокая чувствительность к кислотам. ( http://kamni.ws/?p=77 )

Выходит, что, по сути, это и не камень вовсе, а известковый сланец, образовавшийся из донных отложений, который очень легко обрабатывается сразу после добычи, а потом кристаллизуется при длительном доступе кислорода и испарении воды и приобретает все свойства камня. И, в общем, глядя на материал, из которого созданы фасадные колонны Казанского собора, любой мало-мальски подкованный строитель непременно скажет, что они по виду очень напоминают современные железобетонные конструкции, выполненные из тяжелого бетона  марки D2500 (пористость 6-12 %). Ну и как же они свой нынешний вид приобрели?

Казалось бы, что во всех энциклопедиях ответ на этот вопрос уже имеется, ведь пудостский камень якобы потому и выбрали для строительства и отделки, что для него характерен кондовый грубый деревенский вид, нарочито подчёркнутый примитив, наталкивающий на мысль о допотопной античности. Навевающий фантазии о старине, ассоциирующейся с полуголыми мужчинами с лавровыми венками на головах и сандалиями на босу ногу, которые едят руками, потому что ещё не изобрели ложек, но при этом почитывают на досуге свитки с эдиктами императоров, рассматривая их через увеличительные стёкла в бронзовой оправе.

Информации о том, как именно создавался этот «колониальный» мегакомплекс, оказывается, почти нет. Ни правдивой, ни лживой, вообще никакой. Известно только, что бригадой каменщиков, вытесавших все колонны из «гатчинского травертино», руководил всё тот же вездесущий самоучка Самсон Суханов. Это уже не смешно. Могли бы придумать нового персонажа какого-нибудь, ну хотя бы талантливого ученика из числа подмастерьев знаменитого камнереза, как это придумывали для прочих, аномально плодовитых гениальных авторов. Да бог с ними, с писателями. Они не смогли даже сосчитать количество колонн собора.

По одним данным, их 136, по другим — 96, по третьим — 182 шт. Каюсь, мы с Дмитрием Горкиным пересчитывать дотошно все столпы не стали, поэтому приведу цифры, взятые с сайта «Visit-Plus Туризм и путешествия», понеже, это один из немногих ресурсов, на котором в единой таблице имеются сведения не только о размерах, но и о весе деталей сооружения, а также о количестве элементов каждого вида с их групповой разбивкой:

• Длина Казанского собора с запада на восток — 72,5 метра, с севера на юг — 57 метров.
• Общее количество колонн, образующих колоннаду и портик, — 136.
• Колоннада со стороны Невского проспекта состоит из 94 колонн.
• Портик с южной стороны собора имеет 20 колонн.
• Портик с западной стороны имеет 12 колонн.
• Вес колонны — 28 тонн.
• Высота наружной колонны — около 14 метров.
• Нижний диаметр колонны — 1,45 метров, диаметр колонны вверху — 1,1 м.
• Максимальная высота — 71,6 метра.
•  Диаметр купола — более 17 метров.

Попытаемся задаться вопросом и самостоятельно ответить, могли ли лапотные мужчины с зубилами и колотушками изготовить за несколько лет 136 колонн общим весом около сорока тысяч тонн и объёмом более 12 000 кубометров того качества, которое мы имеем? Сколько их было, этих неизвестных чудо–камнерезов? Даже если верить в то, что С. Суханов был гением, то это не означает автоматически, что и все члены его бригады, которые только что оторвались от сохи, вдруг превратились в непревзойдённых мастеров камнерезного искусства прямо на стройплощадке, обучаясь без отрыва от производства!

До сих пор не находилось внятных ответов на следующие вопросы:

• Где именно происходила обработка добытого в карьере около Пудости камня?
• Каким образом осуществлялась его доставка на стройплощадку?
• По какой технологической схеме производилась сборка колонн, и главное — их установка?
• Какие именно инструменты и оборудование использовались при производстве камнерезных и монтажных работ?

Нас пытаются убедить в том, что камни для строительства Петербурга возили на телегах и санях. Согласно сведениям, содержащихся в различных источниках, максимальная нагрузка, которую способны были выдерживать рыдваны и сани (гужевые транспортные средства, используемые в начале девятнадцатого века на территории Российской империи), не превышала ста пудов (1638 кг.). Но это в отдельных случаях. Обычная телега не может перевозить более пятисот килограммов, а армейская фура — максимум 750. Значит, только на доставку блоков, из которых были собраны колонны, должно было потребоваться, по самым скромным подсчётам, около 50 000 рейсов. И это далеко не все транспортные потребности такого исполинского строительного объекта, как Казанский собор. Никто не посчитал, сколько дополнительно было добыто камня для изготовления других строительных деталей и для облицовки стен.

В общем и целом, ничего фантастического в этом нет. За десять лет вполне можно справиться с такой задачей. Правда, для этого необходимо иметь достаточное количество лошадей, грузовых повозок, возничих, конюхов, коновалов, кузнецов, каретных мастеровых и армию всех тех, кто это всё содержит и обслуживает. Особенно, если представить, что на тот момент уже существовали дороги с твёрдым покрытием. Поверить в то, что на узких деревянных колёсах рыдванов и фур можно возить такие тяжести по болоту, сможет только отчаянный оптимист-историк, который за всю свою жизнь ни разу не выходил из пыльного кабинета на свежий воздух.

Но колоннами не могли заниматься все десять лет, от момента начала геодезических и маркшейдерских работ до разрезания красной ленты под духовой оркестр. Сколько именно — неизвестно, но точно не десять. Максимум шесть или семь лет на всё про всё у них было. Остальное время должны были вестись сначала подготовительные работы, а потом завершающие и заключительные, уже на почти готовом здании, с установленными капитальным образом колоннами.

А это уже вызывает серьёзные сомнения в правдивости версии историков про многотысячную армию необразованных крестьян, вооружённых молотками и зубилами. Эти сомнения заставляют имеющих независимое критическое мышление людей задавать вопросы и искать на них ответы самостоятельно, поскольку те, кто, в соответствии со своими обязанностями, налагаемыми профессией, ответов на заданные вопросы не имеют. Они предпочитают «находить» всё новые и новые «подтверждения» озвученной некогда сумасшедшей версии. Например, сайт «Прогулки по Петербургу» сообщает:

«Рабочий день строителей Казанского собора летом устанавливался с 4 часов утра до 9 часов вечера. Зимой — с 5 часов утра до 8 часов вечера. Обеденный перерыв летом составлял 2 часа, зимой — 1 час. Для сезонных рабочих сезон начинался весной, а заканчивался в октябре. Многие из них подписывали новый контракт и обещали вернуться в следующем году. При этом у работника отбирался паспорт (хорошо, что не мобильный телефон — моё прим.), выдавался "аванс". Заработная плата при строительстве Казанского собора была примерно равна средней по городу. Каменщикам платили до одного рубля за рабочий день, но не серебром, а ассигнациями. Одна ассигнация тогда стоила примерно 80 копеек».

Откуда информация? В конце статьи, находящейся по адресу https://walkspb.ru/zd/kazanskiy_sobor.html, имеется целый ряд ссылок на используемые источники, самый «древний» из которых датирован 1981 годом. Понятно, что о «проклятом царизме» иначе и не полагалось ничего писать в то время, однако есть в статье и ряд якобы цитат приезжих интуристов из «просвещённой Европы». Они очень наглядно иллюстрируют домыслы советских историков и призваны подтвердить тезисы, которые для любого здравомыслящего человека кажутся полным абсурдом. Ну вот, к примеру:

«Им, этим простым мужикам в рваных полушубках, не нужно было прибегать к различным измерительным инструментам; пытливо взглянув на указанный им план или модель, они точно и изящно их копировали. Глазомер этих людей чрезвычайно точен. С окончанием постройки собора торопились; несмотря на зимнее время и 13-15 градусов мороза, работы продолжались даже ночью. Крепко зажав кольцо фонаря зубами, эти изумительные работники, забравшись на верх лесов, старательно исполняли своё дело. Способность даже простых русских в технике изящных искусств поразительна».

Эти придумщики, судя по всему, никогда не лизали железные качели во дворе на морозе, иначе бы они знали, чем грозит «изумительным работникам» переноска фонарей зубами в пятнадцатиградусный мороз. Похвала глазомера русских крепостных умиляет, но не объясняет, как можно сделать руками каннелюры (продольные фрезеровки на колоннах) длиной в четырнадцать метров, не отклоняясь в сторону ни на один миллиметр. Ни на одной из колонн. И все без сколов и огрехов. Зубилами? На глазок? Ну-ну..

Даже неспециалисту должно быть понятно, что для того, чтобы изготовить подобное изделие, феноменального глазомера недостаточно. Здесь необходимы приспособления. Как минимум, перемещающаяся по направляющим вдоль оси колонны по внешнему контуру каретка с фрезой.

На снимке — современное оборудование для обработки колонн из камня, но принцип действия подобных приспособлений неизменен. Неважно, каким образом приводятся во вращение фрезы, важно, что без станка, пусть с ручным приводом, изготовить колонны с инструментальной точностью невозможно. А мы имеем колонны исключительной инструментальной точности. И следы от воздействия вращающегося механического инструмента на колоннах Казанского собора совершенно очевидны:

Причём характер и качество бороздок заставляют выдвинуть предположение том, что оставлены они резцом на колонне, вращающейся в токарном станке. Всё, как и при современном производстве, только уровень качества здесь гораздо ниже. Точно то же самое относится и к каннелюрам.

Эти бороздки могли быть оставлены только двумя способами:

1. Вращающимся колесом, перемещающимся вдоль оси каменной колонны по специальным направляющим станка.
2. Неподвижным профилем, перемещающимся вдоль колонны, сделанной из ещё не затвердевшего материала, также по специальным направляющим станка.

В данном случае, для нас не столь важно, какой из двух способов был применён. Главное сейчас, что мы точно знаем:

При изготовлении колонн Казанского собора применялись технологии станочной механической обработки материалов.

Сама конструкция колонн также не является тайной. Последние сомнения развеялись после их обследования с применением тепловизора. Предвосхищая критику, которая наверняка прозвучит из уст специалистов, которые откажутся признавать данные, полученные с помощью этого прибора, вынужден пояснить:

Да, при составлении экспертных заключений подобного характера юридическую силу имеют только данные, полученные с помощью приборов для осуществления неразрушающего контроля, сертифицированных специально для этих целей. Результаты тепловизионного контроля вообще не являются предметом рассмотрения при оценке целостности строительных конструкций.

Однако напомню, что оперативное исследование, направленное на поиск мест, в которых вообще следует что-либо искать, чаще всего производится именно этим прибором. Его главным преимуществом перед ультразвуковыми сканерами является возможность одновременного дистанционного осмотра всей конструкции, которую необходимо исследовать.

Оперативное исследование можно сравнить с тем, как мы проверяем яйцо на предмет, сваренное оно или сырое. Если вращается легко и долго на ровной поверхности —  значит, варёное, а коли после одного — полутора оборотов останавливается — значит, сырое. И эта нехитрая манипуляция позволяет определить, какое именно из двух яиц следует вскрывать. Так и тепловизор: он только помогает определить направление поиска. Для того, чтобы данные его оказались полезными и достоверными, достаточно проводить исследования в момент, когда вся конструкция не успела полностью прогреться или остыть.

Наш случай был идеальным, потому что температура воздуха была около минус семнадцати, но солнечный свет, осветивший колонны, до того момента находившиеся в тени, создал разницу температур в различных участках конструкций. Так, в полостях, благодаря холодному воздуху, и местах залегания материалов с отличной от окружающей среды теплопроводностью температура существенно отличается, и это даёт вполне объективную картинку на мониторе, позволяющую видеть конструкцию исследуемого объекта в деталях.

Совершенно очевидно теперь, что все колонны состоят из отдельных сегментов высотой в среднем около шестидесяти пяти сантиметров. Стыки между ними заполнены не строительным раствором, а листовым свинцом. Всё это подтверждено и визуальным осмотром:

Кроме того, на некоторых участках колонн свинцовые прокладки между сегментами из камня сохранили даже следы от вращающегося режущего инструмента.

При увеличении снимка отчётливо видно, что борозды, оставленные фрезой при изготовлении каннелюр, идут на всём протяжении, пересекая горизонтальные прокладки из свинца под прямым углом.

На этом же снимке видна структура самого материала, из которого изготовлена колонна. Практически нет никаких сомнений в том, что это не природный камень, а искусственный, потому что он имеет наполнитель из щебня и полости в виде каверн, какие почти неизбежно образуются в любом виде бетона. Кроме того, снаружи, между выбранных фрезой продольных канавок, камень абсолютно однородный, не имеет ни каверн, ни посторонних включений, зато обладает совершенно очевидной текстурой, которая обычно возникает при использовании раствора достаточно вязкой консистенции, сравнимой по пластичности с современным пластилином.

Есть мнение, что это не просто затирка каверн и сколов, а остатки штукатурки, которой могли были быть покрыты колонны изначально. Версия очень интересная, но мне думается, что если бы оштукатуривание колонн планировалось, то мы и сегодня видели бы их именно с ней. Но выглядели бы они в точности как те, которые считаются вырезанными из природного мраморного или гранитного монолита.

Также в месте стыковки двух сегментов колонны, на прилегающих к свинцовой прокладке участках, имеются следы некогда вспененного материала. Без результатов его лабораторного анализа утверждать что-либо наверняка я бы не стал, однако рискну предположить, что это остатки известкового раствора или той самой затирки «рижский алебастр».

Итак! Совокупность всего сказанного выше позволяет поставить точку в нескончаемом споре о том, литые колонны Казанского собора или вырубленные из цельного природного камня. Первый скелет дал показания, на основе которых можно установить, что

Доказанным фактом является следующее:

Фасадные колонны Казанского собора в Санкт-Петербурге являются сборными неармированными конструкциями, состоящими в среднем из 21 секции высотой 60 — 65 см и диаметром 145 — 111  см, разделённой прокладками из листового свинца толщиной 0,5 см и скреплённой между собой известковым раствором.

На основании доказанного факта наиболее вероятными гипотезами технологии производства данных колонн могут считаться:

1. Монтаж колонн на месте, осуществлялся путём установки необработанных либо предварительно обработанных в карьере сырых блоков, с последующей обработкой механическим способом с помощью специальных приспособлений и инструментов.
2. Отливка колонн производилась на месте в сегментарную опалубку, опять же, с последующей обработкой и доводкой с помощью приспособлений и специальных инструментов.

Так или иначе, не суть важно. Главное, что камнерезам нечего было делать на Невском проспекте. Строительство колонн было прерогативой сугубо бетонщиков и штукатуров, но никак не подопечных Самсона Суханова.

Теперь отправимся внутрь храма. Или не храма? Нет, храмом он не может считаться по определению, поскольку даже официально имеет статус собора. А собор — это, как следует из названия, место собрания большого количества людей. С какой истинной целью — другой вопрос. Главное, это не кладбище. Ведь храмом называют только культовые сооружения на месте, где хоронят умерших.

Второй вопрос — православный ли. Разумеется, нет. Несмотря на то, что он имеет статус кафедрального собора Русской православной церкви. Почему-то на фоне баталий за недопущение передачи Исаакиевского собора в ведение Санкт-Петербургской Митрополии никто и не заметил, как и когда бывший Музей атеизма незаметно, без шума без пыли, стал вдруг кафедральным собором и теперь не является частью территории Российской Федерации.

Следующий момент тоже весьма спорный: а какое отношение к религии вообще это сооружение имеет? В христианской архитектуре, как и в любом монастырском уставе, существуют незыблемые каноны. Но, глядя на Казанский собор, ни у одного православного даже мысль о том, что перед ним христианский храм, появиться не может. Мы видим исключительно светское учреждение муниципального типа, украшенное языческой античной символикой. Да любой аэропорт России больше похож на христианское культовое здание, чем Казанский собор!

Нелепо и объяснение происхождения самого названия — «Казанский». Официальная легенда гласит:

«Казанский Собор назван в честь Казанской иконы Божией Матери, которая для Санкт-Петербурга имеет особое значение. Она была покровительницей рода Романовых, поэтому в 1710 году Петр I велел перевезти ее в Санкт-Петербург, где ее поместили в часовне на Петроградской стороне, рядом с первым домом Петра I. Позже на месте Казанской часовни возвели деревянную церковь Рождества Пресвятой Богородицы. Императрица Анна Иоанновна повелела построить для святыни храм в центре столицы, на углу Невского проспекта и Мещанской (ныне — Казанской) улицы. Освящение храма состоялось 17 июня 1737 года». (По материалам сайта «Казанский кафедральный собор» http://kazansky-spb.ru/texts/ikona_bozhieimateri )

Помилуйте! Пётр I? Матерщинник и крамольник, которого сами церковники по сей день называют «антихристом», велел привезти икону Казанской Божией Матери к своему дому? Да мне проще поверить в то, что он мог открыть первый в Санкт-Петербурге фан-клуб московского «Динамо».

Ну да ладно. Нам важно выяснить другое: что из себя представляют внутренние колонны Казанского собора. Речь здесь пойдёт только о колоннах. О прочих чудесах Казанского собора написано столь много и столь подробно, что нет смысла повторяться. Итак:

Четыре основных опоры собора, распределяющих главную нагрузку срединной части с куполом, арками и парусами (на схеме обозначены метками красного цвета), в соответствии с имеющейся информацией, являются сборными конструкциями.

Они собраны из глыб финского морского гранита рапакиви, но снаружи оштукатурены и покрашены под цвет и рисунок гранита. («По воле разума и чувств. Санкт-Петербург — Хельсинки: два кафедральных православных собора». А. Г. Булах, 2016 г.).

Вот как это выглядит на месте:

По сути, они являются колоннами, поскольку функции у них те же, что и у всех прочих вертикальных силовых элементов здания, однако в архитектуре имеются свои каноны, согласно которых колоннами считаются только определённые виды конструкций:

Поставив себя на место строителей собора, легко представить, что у них был великий соблазн не мудрствовать, а строить все опоры, вне зависимости от классификации, одним и тем же испытанным, опробованным на деле способом. Лично я именно так и поступил бы. Зачем «городить огород», рисковать, тратить время и средства на освоение сложных камнерезных технологий, если уже есть опыт строительства главных опор срединной части? Гораздо выгодней строить по наработанному шаблону, а вид и форму колоннам приделов можно придать какие угодно.

Внутри храма расположены 56 колонн коринфского ордера, из розового финского гранита, с золочёными капителями. Внутренняя часть собора разделена гранитными монолитными колоннами на три коридора — нефа. Центральный неф в четыре раза шире боковых и перекрыт полуцилиндрическим сводом.

Хотя, конечно, нет достаточных оснований утверждать, что всё-таки эти колонны не были изготовлены иным способом, в том числе и с применением токарного станка. Тем более что в Академическом саду Петербурга существует очень похожая колонна, которая считается «запасной», сделанной на случай, если какая-нибудь из тех, что были изготовлены для западного придела Казанского собора, при перевозке или установке окажется повреждённой.

Эта легенда теперь считается истиной, хотя есть основания полагать, что это всего лишь предположение. Как видим, капитель у неё совершенно иная, что, впрочем, не главное. Пропорции отличаются (сужение кверху более заметное), да и цвет тоже иной.

Но давайте оценим качество изготовления основных опор собора с рядом стоящими. Для того чтобы убедиться в том, что они оштукатурены раствором, имитирующим природный гранит, не потребовалось даже лазерной линейки. Естественного освещения оказалось вполне достаточно, чтобы видеть, что качество вертикальной поверхности далеко от идеального.

Природный монолитный гранит, тем более столь качественно отполированный, не может отслаиваться и бугриться такими слоями. Это видно даже на фото с не очень хорошей резкостью. Но неспециалисту такие мелочи в глаза не бросаются. Другое дело — множественные следы ремонта круглых опор, которые дополняют основные.

Вертикальные трещины на дополнительных опорах:

Такие трещины не могут образовываться в монолитном граните. Это не автомобильные стёкла, где трещины на концах засверливаются для предотвращения увеличения трещины. Горные породы магматического происхождения имеют свойство лопаться насквозь. То есть если бы эти колонны были из целиковых кусков гранита, то они не потрескались бы, а лопнули, распавшись на отдельные части. Именно так его и добывают в карьерах: достаточно вызвать трещину в одной части монолита, чтобы она распространится на всю глубину, и отколется весь кусок полностью. Гранит — это вам не металл и не пластмасса, которые трескаются постепенно.

Ну, а завершением исследования стал осмотр «гранитных» колонн прямоугольного сечения, которые также находятся в срединной части собора. Тут без комментариев:

Вывод здесь может быть единственным:

Колонны изготовлены из бетона, соответствующего образцам, обычным для уровня технологий, применявшихся на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, с последующей облицовкой декоративной штукатуркой, имитирующей природный гранит. С колоннами поступили точно так же, как поступили «реставраторы» Спасо-Преображенского собора в Чернигове, только наоборот.

На Украине обложили кирпичом мраморные, подлинно античные колонны, придав им вид «древнекыивсько-руських», в соответствии с господствующей при СССР исторической парадигмой, а строители петербургской псевдоантичности вполне современные для них бетонные и кирпичные колонны одевали в древнегреческий наряд. Всё в полном соответствии с разнарядкой, спущенной сверху.

Главным итогом проведённого допроса первого скелета можно считать совершенно новый, не звучавший ранее вывод:

Тот Казанский собор, который мы имеем сегодня в Санкт-Петербурге, построен вовсе не в 1811 году, как официально считается, а самое раннее — в девяностых годах девятнадцатого века. Ручной труд камнерезов при строительстве использовался крайне ограниченно, только как дополнение к технологиям машинной обработки камня на токарных и фрезеровочных станках, а также бетонирования и оштукатуривания с применением строительного раствора, имитирующего природный камень.

Всё. Допрос скелета окончен. В нижней строке протокола он оставил запись: «С моих слов записано верно. Мною прочитано. Замечаний и дополнений не имею». И подпись: Казанский собор.

От себя дополню протокол допроса двумя любопытными фактами, которые не имеют отношения к Делу, но могут оказаться полезными в будущем.

1. Как минимум, один из элементов интерьера Казанского собора — на самом деле очень древний и, скорее всего, допотопный. Он выглядит здесь как бельмо на глазу, явно диссонирует с окружающей обстановкой. Выполнен с величайшим искусством, но в плачевном состоянии сохранности. Где-то его откопали и решили, что если встроить его в интерьер, то посетители поверят в то, что и весь собор такой же древний.

2. Мало кто знает о том, что здесь хранится рука апостола Андрея Первозванного. Вот она в специальном ковчеге:

Привлекает внимание надпись на языке оригинала. Достаточно хорошо читается только имя «andrea», а первые слова написаны непонятно даже, на каком языке.

Но вот время оперативно-следственных действий истекло, и пора начинать допрос второго свидетеля. Отправляемся в Исаакиевский собор…

Статья написана в соавторстве с сотрудником Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн им. Н. В. Пушкова (ИЗМИРАН), геофизиком Д. С. Горкиным

При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Андрей Кадыкчанский обязательна.