Протокол допроса № 2. Исаакиевский собор
«Как скучно жить без светлой сказки,
С одним лишь холодом в груди.
Без обольстительной развязки,
Без упований впереди»
(В. Гаина «Сказка»)
Заблуждения. Сколько их в умах и душах человеков! Одна из причин этого явления кроется в несовершенстве самого человека, в незрелости и инфантильности. В извечной потребности в чём-то таком, что выходит за рамки привычного. Того, что освобождает от необходимости принимать самостоятельные решения и брать на себя ответственность. В детстве, когда человек ещё не обладает достаточным багажом жизненного опыта, сказки являются его проводником во взрослый мир. Такой сложный для его понимания, непонятный, но манящий. Сказки становятся для него неким «адаптером», помогающим соединить два формата кодирования данных и распознать запись, сделанную с помощью иного, более сложного устройства.
Но, обретя способности считывания данных сложного формата, человек никак не может расстаться с ненужным более адаптером и продолжает использовать его в повседневной жизни. Тяга ко всему необычному, загадочному и волшебному иногда берёт верх над рациональным мышлением у некоторых человеков. И для окружающих такие становятся чудаками «не от мира сего». Однако без чудаков наш мир был бы убогим и серым. А ещё, вне всяких сомнений, примитивным, ведь почти все значимые достижения человечества, которыми мы пользуемся повсеместно, были совершены именно благодаря тем, кого принято считать чудаками.
Благодаря учёным и изобретателям, не расставшимся с детским адаптером, который помог им не превратиться в роботов, мыслительная деятельность которых подчинена единым алгоритмам, мы имеем счастье жить в нашем прекрасном, удивительном мире.
Но есть у этой палки два конца: иногда любовь к сказкам играет с многими злую шутку, и они теряются в мире иллюзий, созданных собственным воображением, ограниченным рамками, созданными, как это ни парадоксально, той же любовью к сказкам, которая другим помогает совершать открытия.
Так, уверовав в сказки, которые воспринимаются, как истина, с раннего детства, многие неспособны вырваться из иллюзорного мира даже под напором фактов, убедительно опровергающих существующие заблуждения. Тогда они, путая причинно-следственные связи, в нарушение всех законов логики, делают ошибочные выводы, которые уводят их всё дальше в дебри заблуждений. Например, увидев на фресках откопанного в Помпеях здания початки кукурузы, некоторые начинают стенать по поводу «новодела», аргументируя свои доводы «общеизвестным фактом» о том, что кукуруза не могла оказаться в Европе раньше «открытия Америки».
Сказка о гибели Помпей и Геркуланума в октябре 79 года н. э. столь прочно обосновалась в их сознании, что даже такие убедительные факты, как найденные под слоем вулканического пепла водопроводные краны из бронзы и фрески с изображением кукурузы не способны разрушить стереотипов, заложенных в школе. Для «счастливых» обладателей сказочного сознания мифы о древней Римской империи становятся непреодолимым препятствием на пути к познанию окружающего мира.
Им настолько трудно сложить реалистичную цельную картину прошлого, что соблазн разоблачить фальсификаторов истории путём обвинения в подлоге фресок затмевает разум. А ведь человек, обладающий критическим мышлением, скорее заподозрит в подлоге историков. Это и произошло. Причём давно. И уже не один десяток лет мыслящие люди знают о том, что извержение Везувия, в результате которого погибли Помпеи и Геркуланум, произошло не в глубокой древности, а 16 декабря 1631 года. Между прочим, через полгода после того, как в продаже появилось периодическое издание «La Gazette», распространяемое по всей Европе (прообраз нынешнего «Twitter»).
Именно сказочное сознание не позволяет нашим современникам делать верные умозаключения, чтобы понять очевидное: колонны Казанского собора в Санкт-Петербурге, которые существуют ныне, созданы совсем недавно, с применением вполне современных технологий бетонирования и штукатурки. Чудес не бывает, сказки — ложь, и не надо «искать виноватых» среди атлантов и гиперборейцев.
На самом деле всё банально: здание, кардинально перестроенное в конце девятнадцатого века, и датироваться должно концом девятнадцатого века, но никак не первым упоминанием о том, что было построено когда-то на этом месте. Ситуация здесь в точности повторяет ситуацию с датировкой строительства Кёльнского собора. Только наши историки, в отличие от европейских, всё-таки более скромные, приписали всего сто лет. А могли бы и тысячу. Но…
В исторической науке существует своя иерархия. Исключительную древность положено иметь только Ватикану, Средневековье отдано протестантам, а ортодоксальным христианам позволяют тешиться историей архитектуры, начиная только с шестнадцатого века. Здесь оговорюсь: рассматривать всерьёз достоверность датировок церкви Иоанна Предтечи в Керчи (1500 лет) или Ильинской церкви в Нижнем Архызе (1100 лет), при всём своём либеральном складе ума, мне не удаётся заставить себя, даже прилагая титанические усилия.
По всему миру ситуация одинаковая: «античные» города откапываются, частично реставрируется, а частично строятся заново. Разница только в том, что в России им отводят на всё про всё двести лет, а тем, что находятся на территории, подконтрольной Ватикану, присваивают возраст в «сто тыщ мильёнов лет до динозавров». Допрос первого скелета позволил убедиться в справедливости данного тезиса сполна. Посмотрим теперь, о чём же поведает нам второй скелет — Исаакиевский собор.
Опираясь на результаты первого допроса, мы с Дмитрием Горкиным предсказуемо пришли к единой версии о том, что и в данном случае большинство исследователей становятся жертвами детских стереотипов, не позволяющих им видеть объективную картину даже на близком расстоянии. Почти все они ошибочно опираются на официальную датировку постройки собора. Им хватило разума понять, что перед ними обман, но не достало здравого смысла, чтобы искать подвох там, где он действительно может скрываться. Уважаемые «альтернативщики» дружно начали искать доказательства более древнего возраста колонн Исаакия. А попутно ещё и пытаться разглядеть следы применения высоких технологий.
Понять их можно. Очень тяжело расставаться со сказками о великих наших «гиперборейских» предках, которым ничего не стоило горы мыслью двигать, колонны весом в тысячу тонн плазменным бластером высекать, ядерными зарядами через океан в атлантов швыряться и т. д. по списку. В этом расследовании к «традиционалистам», «токарям» и «бетонщикам» присоединяются ещё и «экструзивщики», которые ратуют за версию, согласно которой колонны изготавливались из геополимерной пасты с помощью специального оборудования путём выдавливания на манер изготовления мясного фарша или макарон.
Но давайте по порядку. Что нам известно из «Петербургских сказок» дипломированных историков:
Как всегда, главными героями «ихнего» времени, конечно же, опять стали Огюст Монферран и Самсон Суханов. Продюссировал строительство сам Николай I, председателем Комиссии о построении собора был Карл Опперман, но и о простом русском мужике снова не забыли. В качестве утешительного приза, как подачку, нам, чтобы не сильно горевали о том, что, мол, «опять всё проклятые иностранцы делали, как будто русские не могли сами ничего делать», оставлены следующие перлы:
«Удивление, которое мы испытывали, когда увидели… гранитные скалы, было, конечно, велико, но оно сменилось прямо восхищением, когда позже мы любовались в первом карьере не обработанными еще колоннами…»
«Добывание гранитов, труд сего рода во всех иных местах не весьма обыкновенный, встречают в России очень часто и весьма хорошо разумеют… Работы, возбуждающие наше удивление произведениям древности, здесь не что иное суть, как ежедневное дело, которому никто не удивляется» (Из дневника О. Монферрана).
Вот так. Оказывается, есть чем гордиться всё-таки сторонникам патриотическо-гиперборейской версии. Но это всё лирика, мало имеющая общего с действительностью. А касательно колонн (сам Исаакиевский собор мы рассматривать не станем), факты у нас имеются следующие:
- Количество фасадных колонн — 48 шт. В северном и южном портиках по 16 колонн, и в западном и восточном по 8. (Всего в соборе 116 колонн.)
- Высота — 17 метров.
- Диаметр — 1,85 м.
Теперь о том, что принято считать фактами наряду с этими тремя пунктами:
- Вес — 114 тонн.
- Материал — гранит рапакиви из карьера Пютерлакс.
- Первоначальный вес заготовки — около 165 тонн (более тысячи пудов).
На мой взгляд, последние три пункта не могут считаться фактами до тех пор, пока они не станут доказанными и очевидными.
Начнём с материала, из которого, по легенде, сделаны колонны западного придела Казанского собора, Александровская колонна на Дворцовой площади и фасадные колонны Исаакиевского собора. Все они якобы вырезаны Самсоном Сухановым в карьере Пютерлакс рядом с Выборгом и все установлены Огюстом Монферраном в Санкт-Петербурге.
Не стану упражняться в математических подсчётах, чтобы понять, сколько именно тонн гранита нужно было вырубить в одном карьере, какой объём должна занимать такая куча монолитной горной породы и сколько чего потребовалось бы, чтобы всё это доставить. Скажу только для тех, кто не в курсе, что историки, говоря о том, что гранитный карьер Пютерлакс находится «под Выборгом», забывают уточнить его географические координаты: 60°34'12.2" северной широты и 27°43'49.8" восточной долготы.
Мало кому известно, что «карьер под Выборгом» — это значит, в Финляндии, в глухом лесу, рядом с коттеджным посёлком Хирвисаари.
Чтобы понимать, какую задачу решали транспортники начала девятнадцатого века, достаточно упомянуть, что расстояние по прямой от карьера до Петербурга, если лететь на самолёте в безветренную погоду, — 160 километров. А вообще, карьеров там два, и от одного из них до моря всего 150 метров. Но глубины в прибрежной зоне не превышают 2,4 метра в самом глубоком месте (см. карты глубин), а у самого берега вообще уровень воды на расстоянии от кромки прибоя метров на сто не выше колена человеку среднего роста. Причалов нет, фарватера тоже. Как грузили? Вопрос риторический.
В альбоме, который оставил якобы сам О. Монферран, имеется иллюстрация, на которой изображён момент доставки постамента для Александровской колонны, и судя по осадке судна, нагрузка должна составлять 500-600 тонн, не менее.
Размеры площади баржи сопоставимы с площадью груза. Просадка её должна быть не менее 1,5 метров, а толкают его два паровых корабля! Потому что на парусах такой груз вряд ли увезешь. А вот что можно увезти на парусах, хорошо видно на следующем фото.
Оба карьера Пютерлахти (№ 1 и № 3) достаточно маленькие, с трудом верится, что именно здесь добыли всю ту прорву гранита, из которой соорудили столько монолитных колонн.
А вот и подлинный образец рапакиви. Запомним, как он выглядит. Нам это пригодится ещё не раз.
Оба фото находятся в открытом доступе в инфосети, автор не установлен.
Теперь рассмотрим три образца колонн, материал для изготовления которых, как говорят историки, добыт в одном карьере:
А — колонна западного придела Казанского собора,
Б — Александровская колонна,
В — фасадная колонна Исаакиевского собора.
Визуально осмотр, к сожалению, не позволяет сделать однозначное и достоверное заключение о том, одинаковый гранит использовался для всех трёх образцов или различный. Однако для оперативных целей такой анализ может оказаться вполне допустимым, и мой вывод заключается в том, что на фото три различных вида гранита. Причём все они отличаются от образца, зафиксированного на фото в карьере Пютерлакс.
Доказывает ли это что-нибудь? Нет. И, прежде всего, по следующим причинам:
— В одном карьере может находиться гранит различных расцветок, текстуры и даже минерального состава.
— Все три образца сняты с разных дистанций при различном освещении.
— Каждый из образцов находится не в одинаковых условиях окружающей среды.
— Все три образца находятся на своих местах различный период времени.
Но для нашего расследования все эти обстоятельства и не особенно-то важны. Потому что у нас есть другие, более весомые данные для выдвижения версий. И я их озвучу немедленно.
Предположим, что у нас вообще нет образцов для сравнения. Тогда мы вынуждены рассматривать каждый объект по отдельности, и выходит, что все колонны, имеющиеся в западном приделе Казанского собора, абсолютно идентичны друг другу по всем параметрам: по цвету, текстуре, минеральному составу и качеству обработки.
Как так? А что если в карьере материала соответствующего стандарта не хватит хотя бы на одну колонну? Что делать тогда? Одна или несколько опор будут другого цвета и рисунка? Это же конфуз! Но этого не случилось. И для Казанского, и для Исаакиевского цельных кусков монолитного гранита с однородной структурой хватило на сто процентов. Вероятность наступления такого события стремится к нулю. Камнерезы подтвердят, что это невероятно трудная, почти невозможная задача — найти гранит одинакового качества в таких объёмах. В природе такого просто не бывает.
А ведь необходимо учитывать ещё и потери от брака при производстве, от случайного разрушения колонн при транспортировке, погрузке, выгрузке и монтаже. И что… Не было потерь? Но это невозможно, когда речь идёт как минимум о 254 колоннах (включая ту, что стоит отдельно, в Академическом саду). Вес колонн опустим, о проблемах транспортировки таких грузов я уже упоминал в предыдущей части статьи.
В общем, почти все имеющиеся объективные данные свидетельствуют о том, что объекты нашего расследования всё-таки могут быть изготовлены из цельных кусков природного гранита, но с такой вероятностью, которая отодвигает эту версию в самый конец списка как наименее вероятную. А если так, то на первый план выходит версия, которую пылко защищает «секта бетонщиков». Ну, или сторонников геополимерной версии происхождения колонн.
Если эта версия справедлива, то в первую очередь она должна подтверждаться данными, полученными в результате замера радиоактивного излучения с помощью имеющегося в нашем распоряжении дозиметра. К сожалению, обследование не дало результатов, которые могли бы помочь сделать однозначный вывод. Каждая из колонн имеет свой собственный уровень излучения (что довольно странно), но в среднем он оказался довольно высоким, хоть и почти вдвое ниже уровня радиации, который мы регистрировали от гранита на набережной Фонтанки, — всего около 30 мкР/ч.
Обследование колонн с помощью тепловизора не дало результатов, поскольку они на тот момент находились в тени, и разницы температур, позволяющей фиксировать особенности их внутренней конструкции, уже не было.
Зато визуальный осмотр дал вполне себе объективные данные. Инструментальный замер кривизны поверхности колонн даже не потребовался. Невооружённым глазом чётко видно, что такая поверхность не могла получиться в случае обработки колонны на токарном станке.
Теперь стоит обратить пристальное внимание на вот такие детали колонн:
Как я уже говорил ранее, гранит так не трескается. Все гранитоиды, и не только они, а практически любые камни «не умеют» трескаться не насквозь, при этом не разрушаясь полностью. То есть длинные линейные трещины в колоннах сверху вниз в несколько метров, а то и по всей длине должны привести к полному расколу колонны, которая к тому же частично нагружена сверху весом портика. Именно эти физические принципы и природные свойства камня и используют камнедобытчики. В противном случае их не смогли бы добывать в карьерах клиновым способом. Вот что происходит с камнем, когда в нём появляется трещина:
Есть еще одна особенность рапакиви заключается в том, что он под воздействием выветривания крошится снаружи слоями, отваливаясь чешуйками разных размеров. Примерно так же ведет себя и некачественный бетон.
Следовательно, на предыдущем фото запечатлена не трещина в граните, а след отслаивания не засохшей штукатурки. Неважно, из чего сделана сердцевина колонны. Она может быть изготовлена из:
- бетона, как у колонн срединной части Казанского собора или колонн вблизи храма Юпитера в Баальбеке (Ливан):
- блоков из природного или искусственного камня, как, например, в Египте:
- фасонного кирпича, как это делалось повсеместно во второй половине девятнадцатого века:
- и даже из древесины:
Древесина, понятное дело, отпадает сразу. Не требуется никаких расчётов для того, чтобы понимать — не существует таких технологий, которые позволяют столь непрочный материал использовать при сооружении несущих опор для конструкций больших габаритов и массы. Точнее, изготовить-то их не проблема, и они даже будут какое-то время выполнять свою функцию, ведь нагрузка от кровли портика смехотворна по сравнению с нагрузкой, которая прикладывается к базам колонн под воздействием собственного веса. Но простоят они от силы лет тридцать. И то с большой натяжкой.
Значит, колонны литые? Возможно, но против этой версии выступают сторонники токарного происхождения. Среди их аргументов имеется и тот, с помощью которого они пытаются объяснить наличие заплаток прямоугольной формы у основания стволов колонн.
По мнению «токарей», такие пазы делались специально для установки на кулачки патрона токарного станка, а после изготовления колонны их прикрывали заплатками.
Допускаю, что так оно и было, но это слишком маловероятно. Подобный способ крепления невозможен по причине крайней хрупкости гранита. Пазы могут разрушиться ещё до того, как начнёт вращаться вал токарного станка. Для того чтобы это случилось, достаточно нагрузки от собственного веса колонны. Да и не сохранилось ни единого свидетельства о том, что где-то мог применяться такой способ закрепления детали в шпинделях токарных станков для обработки камня. Зато имеется множество фактов иного способа крепления колонн в станках. Он всегда торцевой и многоточечный.
Токарный станок для производства колонн из мрамора. Начало 20 в.
На увеличенном фрагменте фото достаточно хорошо виден торцевой шпиндель станка:
И мне не удалось обнаружить ни одного свидетельства применения токарных станков по камню с патроном, оснащённым кулачками. На следующем фото ясно видно, что с одной стороны заготовка каменной колонны зажималась осевым одноточеченым шпинделем, а с другой — торцевым многоточечным:
А вот как выглядит классический многоточечный торцевой шпиндель токарного станка для обработки камня:
Так что это за заплатки? Разгадку, вероятно, способен приблизить ещё один артефакт, достаточно мало известный любителям истории архитектуры Санкт-Петербурга. Это Молвинская колонна, установленная в Екатерингофском парке.
Снова Монферран. Для полноты и завершённости сказки не хватает только сочинить, что вырубал эту колонну Самсон Суханов. А вид колонны вполне себе приличный, в ней не наблюдается линейных трещин и заплаток, а также каких-либо следов ремонта. И полировка даже более качественная, чем у колонн Исаакия!
Артефакт, без сомнения, выдающийся, учитывая, что подобные вырезы в трёх плоскостях возможно выполнить разве что современной электростамеской.
Но без специальных приспособлений, как и при помощи ручного инструмента, добиться такой точности и качества, даже при использовании вибрационного режущего инструмента, практически невозможно. Кроме того, если бы данная версия была актуальной, то оставшиеся вопросы, так или иначе, сводят её на нет.
Первый: для чего делались эти пазы и почему они все различных размеров и конфигурации?
Второй: почему вырезы имеются только на нескольких колоннах из сотен, ведь если бы они были технологическими посадочными поверхностями для кулачков токарного станка, то имелись бы на всех без исключения колоннах.
Причём не только Исаакиевского собора, но и всех прочих колоннах, как в Петербурге, так и в остальных городах мира. Но этого мы не наблюдаем. Следовательно, назначение их нам ещё только предстоит разгадать.
Всё это означает, что фасадные колонны Исаакиевского собора (речь идёт только о них — самых монументальных и грандиозных) с помощью токарного станка изготовлены быть не могли. Кроме характерной кривизны поверхностей, незавершённых трещин, а также отслоившихся ранее и восстановленных позднее фрагментов, всего того, о чём было сказано выше, существует ещё одно доказательство, которое ставит точку в спорах о конструкции колонн. Это опять-таки визуальный осмотр. Причём для этого не требуется никаких приборов и ухищрений. Невооружённым глазом прекрасно видно, что это сборные конструкции.
Но лучше всего картина видна на снимке с применением светофильтра:
Остаётся только выяснить следующее: из цельнолитых секторов составлены колонны или всё-таки секторально накладывалась одна только штукатурка? Здравый смысл подсказывает, что строители не были сумасшедшими и использовали только проверенные, надёжно зарекомендовавшие себя ранее технологии. Они, в силу здравого смысла, просто должны были поступить так же, как и при строительстве объектов, которые уже были построены ранее, к примеру, всё тот же Казанский собор.
Если так, то внутри колонн должна находиться сердцевина из бетона. Тем более если предположить, что мы сегодня исследуем не те колонны, которые были установлены первоначально, а их усовершенствованные копии. Ведь известно, что уже во второй половине девятнадцатого века техническое состояние Исаакиевского собора оказалось критическим, и потребовалась срочная реконструкция. Вот как «поплыло» всё сооружение в 1870 году:
Чтобы предотвратить дальнейшие изменения, требовалось произвести сложные работы по выравниванию колонн. Они начались в 1873 г., продолжались до 1898 г. и велись под руководством архитектора Е. А. Сабанеева. Очевидно, вследствие отклонения опор от вертикальной оси произошло смещение нагрузки на базы, и в основании стволов начали образовываться трещины, которые мы видим и сегодня.
Возможно, те фрагменты, на которых установлены заплатки, пострадали наиболее сильно, выкрошились, и их пришлось выпилить полностью. Как именно это было сделано, вопрос отдельный. Ведь на Молвинской колонне у них это получилось очень даже мастерски. А как глубоко они сделали пропил? По данным, приведённым пользователем сервиса Livejournal, который зарегистрирован под сетевым именем vakomi, глубина выпиленного паза составляет 13 сантиметров.
Всё бы ничего, да вот только другие исследователи убеждены в том, что колонны вообще пустотелые. Автор youtube-канала REALKALININGRAD в своём видео, размещённом по адресу
https://www.youtube.com/watch?time_continue=1&v=23wKgKSpgdE
убедительно демонстрирует, как свет от фонарика, пройдя через щель между наружной стенкой колонны и заплаткой, отражается от противоположной внутренней стенки.
Тут о тринадцати сантиметрах уже не идёт и речи. Именно этот факт положен в основу версии об экструзивной, или, как её ещё в шутку называют — макаронной, технологии. Её сторонники убеждены в том, что колонны Исаакиевского собора изготовлены по аналогии с макаронами, только не из теста, а из геополимерного бетона.
Собственно, а почему бы и нет? Допустим, изготовить трубу таким же способом, как делают макароны, сложновато будет, особенно учитывая размеры такой трубы. Станочек потребуется настолько монументальный, что его постройка окажется по затратам сопоставима с затратами на строительство всего собора. Но ведь это не отменяет вероятности того, что колонны могли отливаться кольцо за кольцом снизу вверх с применением так называемой скользящей опалубки.
Разумеется, в девятнадцатом веке не существовало подобного уровня оборудования, однако это обстоятельство не отменяет того факта, что большинство принципов, которые используются нынешними технологиями, были изобретены именно в девятнадцатом веке. Взять, к примеру, тот же железнодорожный транспорт. Да, нынешние поезда очень отличаются от паровозов позапрошлого столетия, но принципиальных-то отличий как не было, так и нет. Да и не предвидится в ближайшее время, судя по всему.
То же относится и к производству искусственного камня и изделий из него. Технологии совершенствуются с течением времени, а принципы… На то они и принципы, чтобы оставаться неизменными. Какая разница, в какую форму отливать бетон и какие реактивы были использованы при его приготовлении?
Можно наполнить современным составом опалубку из силикона, чтобы получить модную кухонную мойку точь-в-точь как из природного камня, а можно остатки раствора вылить в деревянную рамку, чтобы сделать плитку для облицовки крыльца здания. Не хватило раствора? Не беда! С другой отливки можно добавить. Всё равно никто не заметит!
Принцип создания искусственного камня неизменен, как неизменен принцип создания колеса. Хоть у телеги, хоть у современного электромобиля оно круглое и вращается на оси. Так и с искусственным камнем: качество улучшилось в разы, но принцип-то один. Вот, к примеру, уличная урна.
Сегодня такие производят массово, они стоят на улицах наших городов, и никому из прохожих даже в голову не приходит объявить их творениями Монферрана и Суханова. Что же стоит поставить десяток таких урн друг на друга? Тем более если их главная задача — декоративная, а не несущая!
Разгадка секрета оказывается проста до неприличия. Здесь уместно вспомнить старый советский анекдот.
Прапорщик толкает тележку с мусором, направляясь за пределы воинской части, в которой он служит. На КПП молодой офицер грозно спрашивает:
— Что украл, Сидоров?
— Ничего не украл, мусор вывожу.
— Не может быть, чтобы прапорщик — и ничего не украл! Поди опять стырил что-то и под мусором вынести хочешь. Контролёр, досмотреть тачку!
Солдат вываливает мусор на асфальт и ничего не обнаруживает. А хитрый прапорщик, вывозя тележку за пределы части, бурчит довольно в усы:
— Что украл, что украл… Тачку украл!
Вот так и в нашем случае. Зеваки ходят вокруг колонн и пытаются разгадать, как же «эти заразы умудрились их сделать». А всё просто. Никому в голову не приходит простая мысль о том, что колонны несущими не являются. Их понатыкали целую кучу только для отвода глаз и отвлечения внимания. Не несут они никакой нагрузки, потому могут быть сделаны хоть из картона. Идея архитектора проста, но гениальна до умопомрачения. Он умудрился так хитро рассчитать распределение нагрузки всего здания, что все четыре портика буквально висят в воздухе, не оказывая на фасадные фальш-опоры ни одного килограмма-силы на сантиметр квадратный.
Представители старшего поколения наверняка помнят старую советскую застольную загадку: как подвесить две вилки на край стакана.
Новичок, пытаясь разгадать её, неизбежно впадал в ступор, подозревая, что его разыгрывают. Но оказывается, что дело не в розыгрыше, а в элементарных знаниях статики — науки о равновесии тел под действием приложенных сил. А ещё необходимо знать хотя бы азы такой науки, как сопромат; это часть механики деформируемого твёрдого тела, которая рассматривает методы инженерных расчётов конструкций на прочность, жесткость и устойчивость при одновременном удовлетворении требований надежности, экономичности и долговечности.
Итак, пришло время резолютивной части протокола допроса № 2
Установленным можно считать только один факт:
— Фасадные колонны Исаакиевского собора являются сборными неармированными декоративными конструкциями, облицованными материалом, который похож на одну из разновидностей карельского красного гранита.
Вопросы, которые в ходе следствия остались без ответа:
- Являются ли составные части фасадных колонн вытесанными из монолитных фрагментов природного гранита или для их производства использовался один только искусственный камень.
- Имеется ли внутри колонн сердцевина из материала, отличного от материала облицовки.
- Каков общий объём и конфигурация имеющихся внутри пустот, а также природа их происхождения и практическое значение.
ВЫВОД: несмотря на то, что один из главных вопросов установлен, расследование проведено не в полном объёме. И требует дополнительного расследования.
Предлагаемые меры для недопущения подобных нарушений в будущем: оперативным сотрудникам Горкину и Кадыкчанскому объявить выговор. Учитывая сложные метеорологические условия, в которых проводились оперативно-следственные действия, без занесения в личное дело.
Итак, сказка продолжается! А как иначе? Ведь «…скучно жить без светлой сказки…». И пусть она ещё долго не кончается!
Статья написана в соавторстве с сотрудником Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн им. Н. В. Пушкова (ИЗМИРАН) геофизиком Д. С. Горкиным
| Статья серии Показания скелетов из шкафа Петербурга | <<< | >>> |
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Андрей Кадыкчанский обязательна.
|
 |
