Вопрос о том, почему в мировой истории отсутствуют сведения о древней Эстонии, не так уж смешон, как может показаться. Да, Эстония появилась на картах мира совсем недавно, точнее — 24 февраля 1918 г. В период после распада Российской империи многие бывшие её земли (в том числе и Прибалтика) получили независимость, которая, по сути, не особенно-то и нужна была народам, которые в этих регионах проживали. Существенным благом, которое граждане этих стран смогли оценить, причём значительно позже, была возможность избежать кровопролитную гражданскую войну на своей территории и последующий большевицкий террор первых десятилетий советской власти.

Но это уже новейшее время, тут всё понятно. А вот как быть с древностью? Ведь о прошлом России мы худо – бедно, но кое-что знаем. Несмотря на торжество норманнской теории, в соответствии с которой никакой государственности у нас до Рюрика якобы не было, никто не пытается отрицать тот факт, что о России писали и античные греки, и средневековые арабы. Даже в Ветхом завете упоминаются Рош и Ханаан, которые также были вариантами названий нашей страны в отдалённом прошлом.

Хоть и неофициально, но по факту многие учёные признали уже существование предшественницы Российской империи — Великой Тартарии. Но даже в соответствии с этими данными продолжают оставаться актуальными вопросы о подлинной истории северо-запада современной России и прилегающих к этому региону территорий на западе.

Этнография

Складывается парадоксальная ситуация, когда множество признанных источников свидетельствуют о тысячелетней истории Пскова и Новгорода, из которой нам известно о том, что почти все известные поселения в Прибалтике были основаны князьями племён, которые впоследствии стали именоваться русскими:

- русь,
- словене,
- кривичи,
- талабы,
- венеды и пр.

Именно они, считавшие себя потомками Сварога, подданные Великого хана — правителя Великой Тартарии — основали целый ряд городов на территории нынешней Эстонии. Вот самые известные из них на сегодняшний день:

Название при основании	Название времён Российской империи	Нынешнее название
Колывань	Ревель	Таллин
Юрьев	Дерпт	Тарту
Перунов	Пернов	Пярну
Ругодив	Нарова	Нарва
Ругобор (Раковор)	Везенберг	Раквере

Но, бок о бок с этими племенами, испокон веков жили и другие племена, которые в конце девятнадцатого века неожиданно были признаны не русскими, а финно-угорскими:

- финны,
- чухонцы,
- саамы и их ближайшая родня — лопари,
- карелы,
- вепсы,
- водь,
- чудь,
- эсты и др.

Никому в голову никогда не приходило делить их на нации и государства до тех пор, пока не появились собственно государства в нынешнем их виде. И подчеркну: ранее русскими считались все, в том числе и финны с эстами, и даже племена славян южной Балтики, самым известным из которых является князь бодричей Никлот, которого нынешние немцы считают своим национальным героем. Кстати, в истории Пскова, который во времена Великой Тартарии назывался Плесков, есть неизвестная страница, когда этот город носил какое-то время в пятнадцатом веке имя Никлота.

Немцы в Прибалтике всегда составляли значительную часть населения. По численности они были наравне с русскими, уступая только коренному населению. Так что? Прибалтика была Германией? Но если судить по такому принципу, то и в Санкт-Петербурге была Германия. Может быть, Эстония на самом деле была изначально шведской?

Так нет следов шведской культуры в Эстонии, за исключением спорных моментов в архитектуре, которые могут считаться столь же шведскими, сколь и датскими или чешскими, например. С ДНК – маркерами совсем беда. В генетике эстонцев, так же отсутствуют следы их кровного смешения со скандинавами, как отсутствуют следы «монголо-татарского ига» в крови русских. Зато, исследования учёных из Тартуского университета (Эстония), которые проводились совместно с учёными – генетиками из США, выявили, что:«Меньший индекс отличия у эстонцев — с населением северо-запада России, латышами, литовцами и поляками. Генетически дальше всех от эстонцев находятся итальянцы, французы, испанцы и... северные финны из региона Куусамо. При этом, согласно результатам исследования, жители юга Финляндии дальше от эстонцев, чем шведы, венгры и северные немцы».(Источник: POSTIMEES, статья «Геном эстонцев больше похож на геном русских, чем финнов» ).

Но при всём этом, о древнем прошлом стран, которые ныне относят к участникам Ганзейского союза, неизвестно, практически ничего. По крайней мере, того, что вызывало бы хоть каплю доверия. Надо заметить, при этом, что эстонские краеведы, за их непредвзятость и разумный подход, вызывают огромное уважение, поскольку честно заявляют, что:«Благодаря многочисленным войнам в Вильянди не осталось построек старше 1770 - х годов средневековья…»  (Цитата из статьи «Вильянди – город на трёх холмах». Автор OKSOMORON).

Календарь

И это куда ближе к реальной картине прошлого, нежели сведения, почерпнутые из хроник Ливонского ордена или псковских и новгородских летописей, достоверность которых вызывает массу справедливых вопросов. В первую очередь к датировкам событий. Ведь даже в наше время в разных странах и в средах различных культур и конфессий существует сразу несколько систем летосчисления.

Одну и ту же дату, например текущий год, или отрезок времени в который написаны эти строки, большинство европейцев или американцев, укажет как:

- декабрь 2019 года. Но в это же время житель какого-нибудь села на Урале или в Сибири, скажет что на дворе
- грудень, или просинец лета 7528,
- иудей считает, что на календаре кислева 5780 года. И в это же время, какая-нибудь бабушка из под Казани, которая считает себя правоверной, уверена в том, что сейчас Раби ас-сани 1441 - Джумада аль-уля 1441.

А в средние века в одной только Европе существовал целый ряд систем летосчисления. Причём, даже христиане, зачастую, считали время по-разному. Католики по-своему, протестанты по-своему, а катары, несторианцы или ариане каждые по-своему. И система записи у многих отличалась своеобразием. Возможно, даже, что одну и ту же дату, например, 1770 год от Р.Х. записывали по различным правилам:

• I770,
• i770,
• j770,

и не факт, что это был одна тысяча семьсот семидесятый. Может быть, хронограф имел в виду 770 от Иисуса, т.е. на его календаре был конец восьмого, а не конец восемнадцатого века. К тому же один и тот же год одновременно в разных монастырях мог считаться каким угодно: от 578 по мусульманскому календарю до 3738 г. до нашей эры по древнеславянскому.

Даже в относительно единой в религиозном отношении, Российской империи конца девятнадцатого – начала двадцатого века было принято сразу несколько обычаев записи календарных дат. Наряду с юлианской системой, которая была сдвинута по отношению к григорианской - европейской на 13 дней (в ХХ – ХХIв.в., в ХХII веке разница составит 14 дней), существовала и древнеславянская, от сотворения мира. Она длиннее христианского календаря на 5508 лет.

Да и христианский календарь не отличался единообразием. Где-то было принято писать «от рождества Христова», где-то «от воплощения Бога Слова», а где-то «от Благой вести». И мало кто знает о том, что иные и вовсе продолжали жить по календарю Великой Тартарии, где 1770 год соответствовал лету 1167 (разница в 603 года).  Ну и о какой хронологии вообще, может идти речь тогда? Большой вопрос.

Поэтому, при восстановлении реальной хронологии, куда более разумно пользоваться принципами, которые были взяты на вооружение русским и советским академиком Николаем Морозовым, продолжателем дела которого стал наш современник, академик А. Т. Фоменко. Они для датировки событий использовали один из самых «независимых и точных календарей» - периодичность астрономических явлений. Но для того, чтобы продвинуться в изучении нашего вопроса, необходимо иметь указания на такие явления в хрониках Ливонского ордена, чего, к сожалению, у нас не имеется в достатке.

Горное дело

Но это не критично для нас, поскольку существует целый ряд явлений и свойств материалов, которые достаточно хорошо изучены, позволяющий сделать достаточно обоснованные предположения. Например:

Если кто-то скажет, что твёрдое, покрытое инеем мороженое, которое лежит на открытом воздухе в жаркий летний день он  положил сюда ещё в прошлом году – не верьте. Ибо мороженое при положительных температурах не может храниться более суток, и тем более оно не способно сохранить товарный вид более получаса.

Равно, как не стоит доверять тому, кто утверждает, что прекрасная мраморная статуя стоит в парке со второго века до нашей эры. Ещё в 1892 году итальянским учёным Сальмораги была принята таблица долговечности горных пород. И даже согласно ей, мраморы и порфиры, относятся к шестому классу долговечности, сразу после известняка и глины. Это означает, что мрамор полностью теряет свои свойства в промежутке между 100 и 500 годами нахождения на открытом воздухе.

И эти цифры не являются преувеличением. На деле, обычный мрамор уже через 200 – 250 лет (в зависимости от места добычи и изначального качества) превращается в ноздреватую серую массу, которая осыпается как старая побелка с потолка.  В том, что Сальмораги гений, я не сомневаюсь. И понимаю, почему его имя так не популярно у историков. Его исследования рушат всю мировую историю напрочь, вместе с историей его родной Италии, где адепты Ватикана словно зомби продолжают твердить заученные мифы о «вечном городе».

Для нашего расследования достаточно всего два пункта из таблицы Гения, потому, что в Прибалтике нет никаких иных природных строительных материалов, кроме тех, что созданы из известняка и гранита.

Наименование горной породы	Класс долговечности / срок
Известняк	IV / несколько десятилетий
Гранит (крупнозернистый)	VII / 500 – 1000 лет

Источник: Архитектурная энциклопедия, статья «Долговечность камня»

Здесь же, считаю уместным упомянуть о долговечности стекла. Обыватель склонен доверять распространённым утверждениям, которые укоренились в сознании благодаря лёгкости запоминания информации подобного рода, однако никем не проверенным на практике. Одним из таких расхожих утверждений является старый, как теперь принято говорить «мем» о том, что капля никотина убивает лошадь.

Не менее одиозным является и утверждение о том, что стекло сохраняется в природе один миллион лет!!! Спрашивается: «Кто проверял»? А никто. Люди столько не живут. И скорее всего этот мем родился благодаря тому, что люди слепо верят в то, что камень вечен. А стекло, как известно, это разновидность искусственного камня – расплавленный кварцевый песок, диоксид кремния, которого в стеле, или в «стёке», как принято говорить на северо-западе России – до 72% SiO2. Остальное в стекле, это: алюминий, магний, железо, свинец, калий, кальций, барий, бром, натрий и сера. Если нет иных специальных добавок, конечно, как в хрустале, например. Да, сами по себе компоненты стекла практически вечные, но ведь из этих же неорганических химэлементов состоят и другие горные породы. Однако никому в голову не приходит утверждать о том, что они в природе не разрушаются. Разрушаются, ещё как разрушаются.

Изменения, произошедшие с монолитными скалами в течение ста лет, на первый взгляд незаметны. Однако, при детальном анализе их выявляются сотни. То же самое происходит и со стеклом. Под воздействием абразии оно достаточно быстро разрушается, снова превращаясь в песок. Однако, если стекло находится под поверхностью грунта, то способно сохранять свои свойства сколь угодно долго. На счёт миллионов лет я не стал бы фантазировать, но тысячи лет без явных изменений осколки стеклянных изделий должны сохраняться в культурном слое наверняка.

А это означает, что если исследуемый культурный слой содержит хотя бы фрагменты старого стекла, то это значит, что люди на месте раскопок жили давно. Ну а если попадаются исключительно аптекарские и парфюмерные склянки девятнадцатого века? Значит, либо люди здесь не жили ранее девятнадцатого века, либо жили, но это были дикари, не слыхавшие о передовой европейско-тевтонской культуре.

Было бы понятно, если бы речь шла  о какой-нибудь «варварской Сибири», но ведь это «исконные европейские» земли, по утверждениям жителей Вильянди и всей передовой исторической науки. Но данное несоответствие может свидетельствовать достоверно только об одном:

История Прибалтики не имеет ничего общего с реальностью.

Если для кого-то не ясно, при чём здесь стекло, то поясню: Везде, где цивилизация западного типа, ну, или выражаясь иначе – где англосаксонский мир заявляет свои права на территории, ссылаясь на приоритет, который им, якобы даёт «древность нации», археологию распирает от высокотехнологичных артефактов, и предметов искусства высочайшего уровня.

Итак, внимание вопрос!

Если Лифляндия и Эстляндия были вероломно оккупированы «московитами» Гольштейн-Готторпскими в 1721 году, то почему на их территории не откапывают имущество прежних владельцев? Где мраморные статуи, руины базилик и амфитеатров, и где неотъемлемая часть гордости европейцев - античное стекло? Ведь если Прибалтика – часть древней Европейской культуры, то здесь, как и в Геркулануме с Помпеей, которые были уничтожены Везувием, якобы в первом веке до нашей эры, просто не могло не быть великолепных изделий из стекла. Или Прибалтика не почивает на «подушке» толщиной в десятки метров, состоящей из отборного сырья для стекольного производства?

Ах да! Античности же тут не было, поскольку в Прибалтике жили дикие викинги. Не такие дикие, как славяне, конечно, но бутылки и стаканы они сами не производили, предпочитая отбирать их у миролюбивых древних римлян. Нет, стеклодувы у викингов появились, конечно, и до сих пор славятся, вот только случилось это, по странному совпадению аккурат после присоединения Эстляндии к Российской империи, когда недалеко от Стокгольма был основан старейший скандинавский стекольный завод «Коста Бода» в1742  г.

Итак, подводя итог под изложенным о горном деле Эстонии, можно с уверенностью сказать, что точные данные о геологии и о полезных ископаемых, могут дать больше правдивых сведений об изучаемом регионе, чем десятки томов, написанных историками. В данном конкретном случае, мы видим, что следов развитой культуры горного дела в глубоком прошлом Эстонии не наблюдается в принципе. Основными полезными ископаемыми здесь являются горючий сланец (добыча которого после отделения от СССР прекращена полностью), торф и нерудные материалы: гравий, песок и глина.

Из следующей схемы становится понятным, что и с добычей гранита в Эстонии не очень хорошо обстоят дела.

Здесь обозначено одно единственное месторождение гранита, правда с ним связана маленькая, но существенная проблема: месторождение никогда не разрабатывалось. Начать добычу гранита здесь, в последний раз планировалось ещё в 2013 году, но мечты бизнесменов, задумавших заработать на продаже гранитного щебня в Финляндию, так и не осуществились по сей день.

Таким образом, уровень развития горного дела в Эстонии никак не подтверждает, а наоборот сводит на нет все попытки убедить нас в том, что здесь имеет место быть некая древняя история, наполненная драматическими событиями и великими свершениями. Нет, они, конечно же были, но вполне в обозримом прошлом, начавшись не ранее, второй половины восемнадцатого века.

Для того, чтобы убедиться в верности моих предположений, необходимо соблюдение одного из основных критериев научности знаний – подтверждаемости их несколькими независимыми источниками. Этнографические данные опровергают официальную версию истории Эстляндии, состояние горного дела только дополняют опровержения, но для полноты картины нам необходимо хотя бы три источника. И он имеется. Это почвоведение.

Почвоведение

Отцом мирового почвоведения является русский геолог и почвовед, профессор минералогии и кристаллографии Санкт-Петербургского университета Василий Васильевич Докучаев (1846 —1903).

Василий Васильевич считал, что «…почвы, это зеркало ландшафта», и с этим трудно не согласиться. Одной из важнейших формул, которую он вывел, является:

« ...процесс почвообразования протекает со скоростью 0,5-2 см в столетие. На создание пахотного слоя (18-25 см) необходимо от 2 до 8,5 тыс. лет. Земля - единственная из всех известных планет, которая имеет почву».

Значимость этого открытия сопоставимо с открытием итальянца Сальмораги, о котором речь шла выше. Даже, несмотря на то, что это же открытие традиционная история использует для обоснования собственной позиции, доказывающей невероятную древность Земли. Так бывает. Этот метод манипулирования данными хорошо известен всем, кто изучал Теорию управления. Историки, ссылаясь на Докучаева утверждают, что скорость формирования почв составляет всего 50 микрон в год. Как будто они не замечают верхнего предела скорости появления пахотных почв, обозначенного почвоведом в « 2 см. в столетие».

Конечно же нам необходимо учитывать о каком регионе идёт речь, в каком климатическом поясе он находится, и, собственно, то, на чём именно почва формируется. Для каждой почвы характерен свой набор почвенных горизонтов, называемых почвенным профилем. Почвенный профиль может служить своеобразной летописью природы. Формирование каждого почвенного горизонта происходит в конкретных местных условиях, при определённом климате, под определённой растительностью.

Особую важность имеет последняя экспедиция Докучаева, которая проводилась в окрестностях Санкт-Петербурга, где ландшафт практически идентичный тому, на котором расположен Вильянди. Кстати говоря, именно после доклада о результатах экспедиции в 1900 году, общество естествоиспытателей под руководством и. о. президента А. А. Иностранцева реорганизовало Невскую комиссию, возглавляемую Докучаевым, сократило программу работ, и избрало Василия Васильевича рядовым членом от Отделения геологии и минералогии. Возмущённый В. В. Докучаев покинул комиссию, что привело к развалу всего проекта и усугубило его нервное расстройство и депрессию.

Возможно, что я сгущаю краски, но мне видится злой умысел в произошедшем. Как то слишком уж подозрительно совпали по времени озвучивание выводов о том, что почвы Прибалтики начали формироваться всего то 200 – 250 лет назад с, по сути, разгромом Невской комиссии. Ведь за суетой и интригами мало кто сопоставил два очевидных факта:

- плодородный слой почв в Прибалтике составляет в среднем 4-6 сантиметров, поверх мощного чехла осадочных пород из песка и глины;

- Докучаев обнародовал скорость роста плодородного слоя 2 сантиметра за сто лет.

Вывод следует поистине сенсационный: Триста лет назад территории Санкт-Петербургской губернии, Ингерманландии, Эстляндии, Лифляндии, Жемайтии, Пруссии, Псковской и Новгородской губерний, должны были быть практически безжизненной пустыней, представлявшей из себя песчаные дюны, поросшие чахлой травкой. Если верить гравюрам путешественников, запечатлевших виды Прибалтики в семнадцатом веке, то дело обстояло именно так:

Кроме садов на левом берегу реки Великой в Пскове, никаких деревьев нет и в помине. Псков находился в местности, которая по внешнему виду соответствует нашим представлении о Калмыкии или северном Казахстане. Впрочем, всего сто лет назад картина мало чем отличалась от той, что запечатлел Майерберг в 1661 году. Ну не было никаких лесов ни в Пскове, ни в Тарту ни в Вильянди. Были только поля и овраги, поросшие ольхой и кустарниками.

А знаменитые прибалтийские сосновые рощи были молодыми и относительно небольшими. Да и не были они дикими в прямом смысле, потому, что леса в Российской империи выращивались так же, как и во времена СССР. Собственно, слово «роща» напрямую об этом указывает. Это тайгу человек на сажал, а рощи он растил осознанно, заботясь о воспроизводстве сожжённого топлива и израсходованных стройматериалов.

Ну, и один из самых важных предметов в нашем расследовании, это реальная археология. Подчеркну, реальная а не выдаваемая за желаемое.

Археология

Самые значимые археологические открытия в рассматриваемом регионе, были сделаны на территории современных Ленинградской, Новгородской и Псковской областей. Но все они вызывают целый ряд вопросов. В первую очередь, это, конечно, интерпретация. Можно сколько угодно писать трудов о найденных кусках камня и кости со следами обработки, но версии о том, что это следы жизнедеятельности первобытного человека попрежнему остаются версиями в условиях отсутствия методов датировки, позволяющих установить достоверный возраст находок.

Достоверно удаётся интерпретировать только те находки, которые непосредственные имеют указания на дату их происхождения. Это монеты, медали, и прочие изделии из керамики и металлов, на которых мастер указал дату изготовления. Но таковых единицы, и все они относятся к периоду не ранее пятнадцатого века. Вот это является неоспоримым фактом. Всё остальное – домыслы и предположения. И порой они заходят столь далеко, что не могут не вызывать здорового искреннего смеха. Приведу лишь два примера.

1. Псковские письмена на древнегреческом

22 сентября 2012 года на сайте «Академии Тринитаризма» было опубликовано письмо Артема Борисовича Каракаева с просьбой сказать, что и на каком языке написано на камне, фото которого он приложил к письму. Камень этот, по словам Артема Борисовича, найден в лесу неподалеку от д. Урицкое, что находится в 30-35 км от гор. Великие Луки. Неподалеку от места находки протекает река Ловать, по которой, как говорят летописные источники, проходил путь из Варяг в Греки.

Учёные «славянского замеса» головы сломали пока писали тонны трудов, в поисках разумного объяснения удивительному факту – греческий «алфабет» в русской глубинке. Откуда!? Не стану перечислять все версии, достаточно сказать о том, что исследования увенчались оглушительной сенсацией. Надпись прочитали.

Перевод:

1. ЛЕТОСЬ ДРАЛИСЬ на МЕ-
2. ЖЕ, ПАВЕТКИ : ЛЕТОСЬ ЛИХОДЕ-
3. И на ОПУШКЕ ЛЕСА СЕКОМ УБИЛИ, ГОРЕ МНЕ,
4. ЛАСУ. СЫН любил ЦЕЛОВАТЬСЯ И ЛАСКАТЬСЯ.
5. ЛИЛИСЬ СЛЕЗЫ, ЛИЛИСЬ.
6. БОГ ЛИЛ.

* Маленькие буквы – это выпущенные в тексте буквы. Двоеточие означает конец фразы в тексте. Точки, запятые и знаки переноса поставлены мной. Как же хорошо, что «памятник древнеславянской письменности» не успели поставить где-нибудь в Эрмитаже или даже в Государственном историческом музее на Красной площади, потому, что вовремя надпись попала на глаза какому то еврею, который просто перевернул камень на 180 градусов, и без труда прочёл эпитафию на иврите:

"Тут покоится скромная женщина Хая-Фейга бат Ицхак. 20 нисана 5680 (8 апр. 1920) "

1. Мечи викингов

А вот у учёных «эстонского замеса», свои пунктики, которые не позволяют допустить саму мысль о каком либо родстве эстов со славянами. Им очень-очень хочется доказать всему миру, а в первую очередь своему народу, что их предки были отважными викингами, при упоминании которых трепетали все славяне и падали в обморок франки, галлы и древние месопотамцы.

«Невероятная находка: в Эстонии обнаружили сотни фрагментов мечей викингов» - таким заголовком 27 сентября 2019 г. разразилась эстонская газета Рostimees. В статье говорится, что «В конце прошлого года на побережье Северной Эстонии было обнаружено две археологические находки, содержавшие около ста фрагментов викингских мечей, в том числе редких для этого региона типов.Поздней осенью прошлого года на побережье Северной Эстонии, на территории древнего уезда Рявала, были обнаружены две расположенных поблизости находки. Археолог и хранитель коллекции нумизматики научного собрания археологии Таллиннского университета Маури Киудсоо сказал BNS, что расположенные всего в 80 метрах друг от друга находки, относящиеся к середине 10-го века, с большой вероятностью являются кенотафами — надгробными памятниками людям, похороненными в другом месте». (Источник )

Ну, это даже комментировать как то неловко. Для того, чтобы во вполне современных, скорее всего двадцатого века, заготовках для инструментов каменотёса разглядеть «мечи викингов десятого века» нужно обладать слишком уж неординарно яркой фантазией.

Наши отцы хохотали бы до упаду, если бы при них кто-то сказал подобное об обыкновенном «тесале», которым пользовались рабочие при укладке брусчатых мостовых. Но времена меняются, многие предметы становятся анахронизмом, и некоторым представителям поколения двадцать первого века уже приходится ломать голову над разгадкой назначения предметов, которые для нас были обыденностью ещё двадцать лет назад.

В общем, необходимо ясно осознавать, что для того, чтобы без помощи «толкователей» проникнуть в суть явления, необходимо всегда учитывать перечисленные аспекты:

- Этнография,
- Календари,
- Горное дело,
- Почвоведение,
- Археология. Список, разумеется, не полный, я не перечислил ещё геодезию и картографию, гидрологию, материаловедение и многое другое. Но без расшифровки названных пяти аспектов, нет смысла даже приступать к рассмотрению вопроса о реконструкции истории крепости Вильянди.

Феллин

Ранее крепость и город рядом с ней носил имя Феллин. Попытки отыскать истоки названия ни к чему не приводят. Очень похоже на то, что этимологии слова отыскать уже не удастся, поскольку это имя собственное, и во всех словарях, ближайшим к нему оказывается слово «Феллини», которое так же – имя собственное, принадлежит великому Федерико, автору «Амаркорда» и «8 ½».

Как это часто бывает, нестыковки начинаются уже с названия. Понятно, что Вильянди, это современный топоним, которого не существовало до двадцатого века. Однако, некоторые историки полагают, что в «Хрониках Ливонии» Индрик Леттский упоминал некую «Вилиенде», и дружно решили, что речь идёт именно о Вильянди. К сожалению, так бывает. Задним числом уже, Индрик Леттский превратился в Генриха Латвийского, а Вилиенде в Вильянди.

Историки всегда славились избирательностью памяти: «тут помню, тут не помню, а это читать не надо, тут пятно, рыбу заворачивали». Им недосуг разбираться, что во времена Ливонского ордена не существовало ни Латвии ни Эстонии. Ну да бог с ними историками. Нам-то понятно, что никакого Вильянди в конце шестнадцатого века не существовало.

Понятно, что карта весьма приблизительная, составленная, скорее всего с других рисунков местности, которые создавались без применения инструментов, а большей частью по описаниям путешественников. Зато эта карта содержит целый ряд подробностей, которые могут привести к сенсациям. Во первых, очевидно, что Таллин и церковь святой Бригитты которая сегодня является одним из главных символов эстонской столицы, даже рядом не стояли.

Санта Бригитта значится не просто как замок, а крепость с городом в районе современного Кохтла-Ярве. Именно она является у Ортелиуса воротами реки, которая впадает в озеро, вероятнее всего это Большой Иван, из которого вытекают одновременно Волга (Ра) и Днепр. По сути, эта река является полноводной магистралью из Балтики в Чёрное море. И если карта имеет хоть какое то отношение к реальности, то это и есть подлинный путь из Варяг в Греки. И никаких волоков тебе или порогов. Есть на карте и город на месте Санкт-Петербурга, только называется он Карелеборг. Хотя, в зависимости от прочтения, он легко превращается в Царелеборг. Чем не повод для появления ещё одной версии локализации легендарного Цареграда?

Но это уже тема для другого исследования. А мы ищем Вильянди, и… Не находим. Приблизительно, с большой натяжкой на его роль мог бы подойти Витебск (на карте Videpskij), но понятно же, что это только потому, что во времена Ортелиуса не существовало возможности измерять долготу, поэтому все средневековые карты грешат искажёнными расстояниями по горизонтально оси координат. С севера на юг координаты указаны довольно точно, а с востока на запад – как бог пошлёт. Именно потому Витебск оказался на карте так близко от Пернова (Pаrnov).

А вот на более поздних картах уже появляется Феллин.

И не просто появляется, а я бы сказал, очень громко о себе заявляет, потому, что по сути, он перехватил роль замка, запирающего выход из Балтики в бассейн Днепра и Волги, через появившееся Псковско-Чудское озеро у замка Санта Бригитта. Слова за́мок и замо́к в русском языке считаются омонимами. Но они, по факту, не омонимы, а синонимы. И тот и другой запирают вход во что-либо. Но, видимо завидная роль главного пропускного пункта не столь долго принадлежала Феллину, потому, что река Пернау, вскоре сильно обмелела, перестала быть судоходной, и путь из Варяг в Греки прекратил своё существование.

Но этого периода вполне хватило для того, чтобы регион успел фантастически разбогатеть. В это благодатное время появилась целая «гроздь» так называемых членов Ганзы – крепостей. Сегодня большая часть из них превращена в монастыри, и мы вынуждены гадать сегодня, с чего бы это в таком, стратегически бесперспективном регионе вдруг появилось великое множество однотипных комплексов сооружений фортификационного типа. Ведь нигде более мы не наблюдаем ничего подобного, нигде, кроме территорий Ганзы.

Ответ, на мой взгляд, очень прост. До тех пор, пока здесь проходил оживлённый торговый путь, шло интенсивное развитие инфраструктуры. Как только  движение торговых караванов прекратилось (по географическим причинам), весь регион превратился в захолустье, каковым он, по сути, является и сейчас. Логистика расставляет всё на свои места. Появляется масса разумных объяснений на тупиковые, казалось бы, вопросы. Есть поток денег – есть рост экономики, нет потока денег – происходит неизбежный регресс.

Как в наше время  торговцы и святые отцы прибирают к своим рукам то, что более не нужно для промышленников или военных, так и в недавнем прошлом инфраструктура Ганзы перешла в руки христиан. Так логистические и финансовые центры вместе со своими «службами безопасности» превратились в крепости-монастыри. На карте Уая Солтонстола Феллин указан на месте впадения реки Фелы в реку Пернау.

Вот и частичная разгадка происхождения топонима Феллин. Это традиция такая, называть город по названию впадающей в большую реку маленькой реки. Так, поставили город у места впадения реки Плескавы в реку Великая, и появился Плесков (ныне Псков). А там где Фела впадала в Пернау, соответственно - Фел(л)ин. На спутниковом снимке отчётливо видны очертания этих рек.

И лингвистическая конструкция впрямую указывает на то, что название городу дано носителями языка славянской группы, несмотря на то, что само слово Фела вряд ли славянское, ибо в русском языке буква «Ф» появилась как вынужденная мера для записи звука, который присутствовал в иностранных словах. На карте девятнадцатого века уже видно, что рельеф местности окончательно пришёл в то состояние, которое привычно для нас. На месте глубокой реки осталась только цепь озёр, самое крупное из которых то, где и расположена крепость Вильянди. 

Сам же  путь из Варяг в Греки, некогда лежавший из Пярнуского залива через озеро Выртсъярв в реку Эмайыги, мимо Тарту в Псковское озеро и далее на юг, вверх по реке Великой, теперь только угадывается в рельефе местности.

Арабская пословица гласит: «Сколько не тверди слово «халва», слаще от этого во рту не станет. И это правда. Такая же, как то, что сколько не тверди «крепость» от этого место оборонительным сооружением не станет до тех пор, пока не будет внятного ответа на вопрос о том, зачем она тут нужна и кто от кого в ней оборонялся. Правда заключается в том, что «монастыри-крепости», как замки, были абсолютно бессмысленны, если они ничего не защищали. До появления ракетных войск не было смысла иметь крупные гарнизоны в глубине собственной территории.

Даже при возведении эшелонированной обороны невозможно строить укрепления от окраин страны до самой столицы. Есть же здравый смысл, продиктованный в первую очередь экономическими законами, которые всегда соответствуют законам здравого смысла. Если здравый смысл игнорировать, то получается так же, как случилось накануне Великой отечественной войны, когда Советский союз взвалил на себя непосильное бремя расходов на армию. Специалисты считают, что если бы в июне сорок первого армия объединённой Европы не напала бы на СССР, то в стране неизбежно разразился бы жесточайший кризис, и как следствие – очередной голод.

Тот же фактор стал одним из решающим полвека спустя, когда армия СССР распухла настолько, что её невозможно стало содержать и страна распалась даже без имитации внешней вооружённой агрессии.

Что такое любая крепость по своей сути? Это укрепрайон, позволяющий организовать защиту живой силы и ресурсов войск в составе линии фронта, т.е. как части системы заградительных оборонительных сооружений единой армии. Если таковая система отсутствует, то любая крепость становится бессмысленной для государства в принципе. Войска противника обходят крепость и идут своей дорогой, не сильно переживая из-за наличия противника в тылу, потому, что там есть полицейские силы, которым нет нужды штурмовать крепость, потому, что если в ней нет ничего ценного, то пусть её гарнизон спокойно умирает от голода жажды и болезней.

Но совсем иное дело, если крепости есть что защищать, кроме жизней солдат и офицеров гарнизона. Например, банковский сейф с горой золота и серебра собранного с торговцев, перевозящих и хранящих товары. Вот тогда крепость действительно нужна. Но, что, простите, могла хранить крепость, стоящая в глуши, вдали от дорог и рек, посреди песчаных дюн? Ничего, если рядом не было оживлённой трассы, по которой снуют туда – сюда крупные потоки денежных средств. И до тех пор, пока существовала река, связывающая Балтийское море с континентальной Россией, Феллин был лакомым куском для всех. До тех пор он рос и тучнел. Развивался и строился. Укреплялся, и даже иногда воевал. Но как только река пересохла, пересох и поток денег, который питал благополучие ганзейского города и замка.

Торговые площади стали вдруг не востребованы, купцы разъехались, охранную дружину распустили или продали тому, кто нуждался в услугах обученных солдат, и местные крестьяне начали по камушку разбирать заброшенные руины. И вот, что мы теперь видим.

Оказавшись здесь, турист не сразу понимает, что находится на берегу озера. Возникает иллюзия, что перед ним долина реки. И это верно. Озеро, всего-лишь воспоминание о той реке, которая когда то плескалась у стен портовой крепости. У тех, кто ранее побывал в Изборской крепости, возникает чувство дежавю, потому, что картина не просто схожа, а идентична. И правда, Изборск, до которого от Вильянди менее 200 километров, был когда то точно таким же портовым сооружением, только не на той реке, на которой был Феллин, а на той, где замко́м на входе из Балтики был за́мок Санта Бригитта. От той реки так же сохранилась цепь озёр и болот, якобы ледникового происхождения.

Если данную реконструкцию наложить на средневековую карту, то возникает явное несоответствие, что должно бы было убедить нас в ошибочности версии. Но все несоответствия как по мановению волшебной палочки устраняются, если помнить о том, что вероятнее всего северный полюс в средние века находился не на нынешнем месте, а в районе Гренландии, на 18-25 градусов западнее. Повернув карту на 20 градусов, мы можем убедиться в том, что карта Европы Абрахама Ортелиуса 1584 г. удивительно точно совпадает с нашей реконструкцией.

Крепость Вильянди поэтично назвали «Крепостью на трёх холмах». Красиво звучит, но совершенно неразумно так строить с точки зрения фортификации и  экономики. Так это могло выглядеть по мнению историков:

Осмотрев всё на местности, а не на картинках, участники экспедиционного клуба сайта Tart-Aria.Info, практически единодушно пришли к версии о том, что, скорее всего, это не крепость, на трёх холмах, а портовое сооружение с двумя сухими доками для ремонта кораблей.

Измерив диаметр дуба, выросшего на краю крепостного рва, мы можем достаточно точно определить его возраст, и соответственно промежуток времени, когда крепость перестала быть крепостью и превратилась в аттракцион для туристов. Учитывая, что диаметр дуба в Прибалтике в среднем увеличивается на 2 миллиметра, умножаем радиус в 45 см на 2 и получаем возраст дуба, который  оказывается менее ста лет.  Более старых деревьев здесь нет, и соответственно, введя поправку, мы можем утверждать, что самое давнее, это около 150 лет назад крепость ещё могла быть действующей.

Руины, при ближайшем рассмотрении, оказываются не такими уж и руинами. То, что выдаётся за стены тринадцатого века, выглядит убедительным только для дилетантов. Грубый неотёсанный камень, назначение которого убедить туриста в том, что перед ним седая старина, сложен совсем недавно, о чём свидетельствует цементный раствор и осколки кирпича.

«Древняя» стена – не что иное, как остатки забутовки. Настоящие стены были сложены из качественно напиленных гранитных блоков, а пространство между ними было заполнено необработанными камнями и известковым раствором. Настоящие камни растащили быстро и использовали для строительных нужд города, а то, что было внутри стен, выдают теперь за сами стены. Блоки, из которых и были когда то построены стены сооружения на берегу реки Пернау, теперь можно встретить повсюду в городе Вильянди.

Саму же «крепость» превратили в абсурдный аттракцион для туристов. Прямо на входе можно полюбоваться «застрявшим каменным ядром», которое волшебным образом прилипло к современным кирпичам. Честно говоря, не совсем понятно, рассчитано ли это на посетителей с низким уровнем интеллекта, или те, кто это создавал этот экспонат, не были интеллектом отягощены. Как бы то ни было, нам не удалось встретить ни одного из посетителей крепости, кто не посмеялся бы от души, видя это «свидетельство старины глубокой».

А для менее умудрённых, рядом с «ядром» имеется ещё один сюрприз: «отпечаток ладони» на камне, который по правилам игры необходимо ещё отыскать. Тем, кто справился с задачей, положен специальный подарок – возможность приложить свою ладонь к «отпечатку» и загадать самое сокровенное желание. Разумеется, мечта непременно сбудется, и ради такого случая, в Вильянди необходимо побывать, даже если для этого придётся обогнуть Земной шар.

Заодно вам представится случай поломать голову над тем, для чего мельничный жернов был уложен в мостовую.

Лично мне подумалось, что возможно, вышедший из строя рабочий инструмент решили использовать с пользой, вместо того, чтобы просто выбросить. Хотя, допускаю, что мне просто недоступна логика древних строителей. Потому, как мне никогда, наверное, не понять логику фортификаторов прошлого, которые строили крепости таким образом,, чтобы враг, стреляя по ней не мог промахнуться. Никогда не думал раньше, что таких размеров здания можно использовать в качестве укреплений. Или это был солдатский клуб?

Однако именно в этой части крепости находятся самые любопытные детали, дающие пищу для размышлений. Арки из известняка, верхние части которых едва видны над поверхностью земли, недвусмысленно намекают на то, что это и есть остатки первоначального сооружения из камня, которое на этом месте возникло несколько веков назад.

По уровню эрозии камней можно с уверенностью говорить о том, что они на самом деле достаточно старые. Этот камень безошибочно определяется как местный известняк. Он отличается от похожих горных пород из других регионов тем, что в нём сохранилось достаточно много не разрушившихся раковин моллюсков. Это как раз делает прибалтийский известняк более прочным, по сравнению с прочими разновидностями этой породы. Однако, качество обработки свидетельствует о том, что этот материал напилен пилой, и скорее всего не ручной, а станочной. Но не забываем таблицу долговечности Сальмораги, чтобы понимать, что ни о каком тринадцатом веке здесь не может быть и речи.

Всё, что мы видим сегодня в крепости, не может быть старше восемнадцатого века, и разрушено не в результате обстрелов неприятелем, а местными жителями и временем. Небольшие помещения, стены которых выступают над поверхностью земли, подвалами, скорее всего не являлись, иначе для чего в них устраивались окна и двери? На мой взгляд, это могло когда то быть складскими помещениями, а позднее использоваться и военными. Ну, хотя бы интендантской службой, в качестве тех же складов. В то время пока одни праздные туристы тешатся поисками отпечатка ладони «исполнения желаний» и восторгаются «каменным ядром», другие слушают экскурсовода о том, как национальный герой Эстонии, борец за свободу Вилли, отважно копал «метро» из каземата, в который его заточили оккупанты.

Да… Есть и такая легенда. Прямоугольное окно, в каменной кладке, это, якобы и есть тот самый подкоп, длиной более двадцати(!!!) километров по которому Вилли сбежал из замка, чем и прославился. Оказывается, что героизм, это когда куда-то убегаешь. А я раньше думал, что герои кого-то спасают или защищают. Как хорошо, что у наших друзей в Эстонии великолепное чувство юмора, и они сами не без удовольствия подшучивают над экскурсоводами. По доброму, мягко иронизируют. И нам нужно у них учиться доброжелательности. И разуму. Потому, что большинство не верит сказкам, но замечает, весьма и весьма важные мелочи, которые способны сказать куда больше говорливых гидов. Например, фрагменты белых камней, находящихся в нижних уровнях кирпичной кладки.

Внимательный экскурсант сразу должен задать вопрос об их происхождении. Что это, известняк? А может, мрамор? Но откуда в Эстонии мрамор! Буквально в нескольких метрах от входа на территорию крепости размещён информационный стенд, на котором имеются сведения невероятной важности.

Оказывается, археологи обнаружили здесь фрагменты элементов строительных деталей, которые подпадают под определение античности. Обратите внимание на капители. На стенде имеется указание на то, что материал, из которого были сделаны капители – доломит. Теперь стоит вернуться назад, чтобы ещё раз изучить карту полезных ископаемых Эстонии. Где на ней доломит?

Нигде. Нет здесь ни доломитов ни мергелей. Есть только известняк. Но из известняка фигурные строительные элементы не изготавливают. Значит, на первый план выходит только одна разумная версия:

До тех пор, пока замок не был построен из тех строительных материалов, из которых состоят руины, которые нам известны, здесь было иное сооружение. И создавалось оно с применением иных технологий. Оно вообще было творением иной культуры. Не нашей, подчинённой правилам рационального использования ресурсов, исключающего какие-либо изыски при создании фортификационных сооружений.

Мы, сегодня, если строим военную базу, не делаем в ней зданий с колоннами и резными капителями и прочими бесполезными для военных украшательствами. Военный объект это не оперный театр, и у него собственная суровая эстетика. А те, кто был до нас раньше, любое сооружение непременно строил с размахом, помпезно, не считаясь ни с какими издержками, наплевав на сроки строительства. То, что было ранее построено в Вильянди, было украшено декором из искусственного мрамора, который производился на месте. И сырьём для него служил известняк, которого здесь более чем достаточно.   И сооружения этого, в первозданном виде, никто из наших, скорее всего не видел. Нам оно досталось уже в руинированном состоянии, таком же как всё то, что изучал и зарисовывал в Крыму Карло Боссоли в девятнадцатом веке, о чём я писал в статье «Киммерийские сказки»

И здесь усматривается некая система. До какого-то момента не было существенной разницы между Римом, Афинами, Керчью, Петербургом и Москвой. Но после того, как произошло НЕЧТО, разделившее мировую историю на ДО и ПОСЛЕ, вместе с разделом на страны и народы, пришлось делить и историю. Точнее, не делить, а полностью писать новую, для каждого региона свою.

Тогда, большая часть сохранившегося, досталась «древним грекам и римлянам», а для Эстляндии остались только ливонцы с меченосцами, да викинги, которым не по статусу было иметь в прошлом дворцы с мраморными колоннами. Исключением стал Санкт-Петербург. Ему позволили сохранить «античность», но… В обмен на возраст. Ему обрезали историю сначала до того времени, как началась архитектурная  и историческая реконструкция Корелеборга Екатерины Второй, которая заслугу основания города приписала Исааку Гольштейн – Готторпскому, известному всему миру под именем Петра Великого. Не позволено иметь античность и Москве, хотя многим уже становится ясным, что и здесь подсказок осталось достаточно много. Разглядеть их может при желании каждый. Например, известный грот в Александровском парке у самых стен кремля:

Многие ли из тех, кто фотографировался рядом с гротом, видели из чего именно сложены его стены? А оказывается, что из обломков мраморного декора старой допотопной Москвы.

Или как она там называлась? До тех пор, пока не пришлось писать историю…

При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора Андрей Кадыкчанский обязательна.