Продолжение. В первой части «Невозможно Санкт-Петербурга глазами европейца» было рассказано об отличии Санкт-Петербурга от европейских столиц, о выборе места и предыстории начала его строительства Петром 1. Сейчас появляется все больше фактов в доказательство тому, что Петр этот город не строил, а реконструировал. Но официальной информации об этом пока нет, и приходится добывать ее из разных источников. Пусть, возможно, уже подправленных, но все же хранящих в себе крупицы информации, проливающей все больше и больше света на загадочное происхождение Города на Неве. Попробуем эти крупицы распознать.
Начало строительства Санкт-Петербурга
Строительство города, как его описывает лондонский корреспондент газеты «Таймс» Георг Добсон в 1910 году:
«После взятия Ниеншанца Петр Великий, не теряя времени, приступает к выполнению своего проекта по созданию коммерческого города в устье Невы. Сам Ниеншанц был неподходящим для этой цели, находясь слишком далеко по реке, где она делает резкий поворот к югу. Поэтому на военном совете было принято решение выбрать место, ближе к морю. После тщательной разведки выбор Петра упал на то место, где Нева, прежде чем войти в Финский залив, разветвляется на три основных канала, с несколькими незначительными ответвлениями, которые образуют несколько островов разной формы и размеров. На первом из этих островов, очень маленьком, известном по финскому имени «Янни-саари» (Janni-saari) или Заячий остров, Петр начал строительство крепости. Непосредственно за Янни-саари, через узкий водоток, образующий естественный ров в задней части крепости, находился большой остров, называемый на финском языке остров Койву-саари, или остров Берч. Теперь этот остров называется Петербургская сторона. Здесь были построены первые здания Санкт- Петербурга за пределами крепости.»
План города на начало строительства для наглядности еще раз:
Описание строительства Петропавловской крепости и первого дома Петра 1 в Санкт-Петербурге другим зарубежным автором, Евгением Шулером (или же Юджином Скайлером, 1840-1890), американским ученым, писателем, путешественником и дипломатом:
«Из шести бастионов крепости одна была построена под личным руководством самого царя, а остальные пять были переданы в распоряжение Меньшикова, Головина, Зотова, Трубецкого и Кирилла Нарышкина. Эти бастионы сначала были построены из дерева; три года спустя они были реконструированы в камне.
Для этой работы многие плотники и каменщики были отправлены из Новгородского района Новгорода, им помогали солдаты. Тачки не были известны (их еще мало использовали в то время в России), и, в отсутствии лучших приспособлений, люди скоблили землю своими руки, и несли ее на валы на кусках циновок или в своих рубашках. Петр написал Ромодановскому (князь-«кесарь» Фёдор Ю́рьевич Ромода́новский (1640 —1717) — русский государственный деятель, фактически руководивший Русским царством в период отсутствия Петра I в столице. –прим. мое) , прося его отправить на следующее лето по меньшей мере 2000 воров и преступников, предназначенных для Сибири, чтобы делать тяжелую работу под руководством Новгородских плотников. Одновременно со строительством бастионов в крепости была построена церковь, посвященная святому Петру и Павлу. Она была закончена к следующей весне, и хотя была маленькой по рассказам иностранцев, но довольно милой, покрытой внутри желтой штукатуркой, имитирующей мрамор. (Интересно, лопат и тачек не было, а с помощью каких инструментов они штукатурку месили, наносили на стены и потом так полировали, что от мрамора было не отличить? - прим. мое). В ней был перезвон колоколов, настроенный на то, чтобы играть пьесы. Собор с его высоким, тонким шпилем, который сейчас занимает свое место, был построен в 1714, 10-ю годами позже, итальянским архитектором Tрезини. Рядом с православной церковью возникла лютеранская церковь Святой Анны.»
Отступление: «Итальянский» архитектор
Доменико Трезини, или другими словами Андрей Якимович Трезин (1670-1734), архитектор и инженер, итальянец, родившийся в Швейцарии. В копилку «иностранных» гениев, творивших в России и совершенно неизвестных у себя на родине. В Италии этот архитектор не известен. Информация итальянской Википедии о нем умещается в три строчки: что он был швейцарским архитектором и градостроителем. Обучался в Риме, затем был вызван Петром 1 в Санкт-Петербург в 1703г. для разработки общего плана новой столицы Российской империи. Швейцарская Википедия о нем не сообщает вообще ничего. Немецкая Википедия сообщает, что он, вероятно, учился в Риме. И далее, о том, что Петр 1 пригласил его в Санкт-Петербург. О трудовой деятельности до иммиграции в Россию – ни слова. Английская Википидея тоже сообщает, что он, вероятно, учился в Риме. И впоследствии, когда он работал в Дании, то был предложен Петру I, среди других архитекторов, проектировать здания в новой российской столице, Санкт-Петербурге. Кем он работал в Дании и что там проектировал – ни слова. Датская Википедия вообще такого человека не упоминает.
Дома Петра 1
Далее американский писатель описывает первый дом Петра 1 в строящемся городе:
«Прямо за пределами крепости Петр построил для себя небольшую избу, которую он назвал своим дворцом. Она была около 55 футов длиной на 20 шириной (16,8х6,1м), была построена из бревен и покрыта черепицей, и имела только три комнаты, освещенных маленькими окнами, установленными в свинцовых рамах. В уважении к этой его ранней резиденции в Санкт-Петербурге, впоследствии вокруг нее было построено здание, чтобы сохранить ее от погодных условий, и в этом состоянии она по-прежнему остается объектом паломничества для любопытных и набожных.
Рядом с домом Петра располагался больший по размерам дом генерал-губернатора Меньшикова, где принимались иностранные посланники и устраивались развлечения; затем резиденция двора; и за их пределами, на берегах реки, хижины рабочих.»
Георг Добсон объясняет скоромность жилища Петра тем, что тот жил в Московском Кремле и привык к тесным и невысоким комнатам:
«Петр не любил большие и высокие комнаты. Относительно небольшой размер и довольно тесный вид комнат в старом дворце в Москве не испортили его в этом отношении. Даже первый зимний дворец, павильон Монплезир в Петергофе, и другой дом в Кронштадте - все просто избы или лачуги по сравнению с великолепными сооружениями, возведенными его роскошными преемниками. Джеймс Кит, впоследствии известный прусский маршал, который временно находился на русской службе, после смерти Петра, писал о нем: «Он больше любил использовать свои деньги на корабли и полки, чем на роскошные здания, и всегда был доволен своим жилищем, когда он мог видеть свой флот из окна.»
Для сравнения, интерьеры Летнего дворца Петра 1 в Санкт-Петербурге:
На мой взгляд, разница разительная. Эта обстановка больше соответствует голландским интерьерам того времени, а не палатам Московского кремля. Сохранился также домик Петра 1 и в Заандаме, небольшом городке в пригороде Амстердама, в котором останавливался Петр 1 во время своей поездки в Европу в 1697-1698гг.:
Ниша в стене с раскрытыми створками – это, похоже, кровать Петра 1, вернее, спальный шкаф. В Голландии среди бедной части населения и даже среднего сословия было принято спать в шкафах. Во-первых, это экономия площади, такой драгоценной для Голландии в прямом смысле слова, а во-вторых, сохранение тепла на время сна, ведь отапливать помещение ночью в Голландии не принято. Но может ли человек спать в закрытом ящике, если он не привык к этому с детства? И если его к этому не вынуждает какая-то экстремальная ситуация? Есть версия, что Петра 1 подменили во время его путешествия по Европе. Мне видится более логичной версия кандидата философских наук И. Ю. Данилова, что подмена Петра произошла еще до поездки в Европу. И в Европу ехал уже не Петр 1, а подменивший его человек. Скорее всего, голландец по происхождению, и скорее всего родом из Заандама. Именно поэтому он там и остановился, потому что там жили его родственники. И именно поэтому не называл себя российским царем - там его хорошо знали под другим именем. Да и не привык он к роскоши, потому что в ней не вырос. И становится понятной его любовь к лютеранам еще до поездки в Европу – вероятно, он сам к ним относился:
«Здесь стоит обратить внимание, что нынешний царь Петр - принц превосходного хорошего юмора и великий любитель лютеран, которых он снабдил всеми каменными материалами, которые были использованы в строительстве их новой церкви, и дал им разрешение, без одобрения Патриарха, украсить свою церковь шпилем.» Адам Бранд «Журнал Посольства от их величеств Ивана и Петра Алексеевичей, 1698г.»
Так описывает американец Шулер второе жилище Петра в Санкт-Петербурге:
«Вкус Петра в архитектуре не был хорошим. Ему нравились маленькие и низкие комнаты. Просторная и высокая квартира смутила его, и когда, строя свой Зимний дворец, чтобы сравняться с другими домами в ряду, он счел необходимым сделать этажи немного выше, чем он привык, но в тех комнатах, в которые он предполагал заселиться, сделали двойной поток, чтобы уменьшить их высоту.
Ни его зимний, ни его летние дворцы не были прекрасными зданиями. Зимний дворец, который был построен из кирпича, был всего около 250 футов в ширину (76м). Был соединен с одной стороны с частным домом, и ничем не отличался от других домов на набережной, кроме входа, украшенного пилястрами и увенчанного морской короной, и двух крыльев здания, которые не имели никакого отношения к главному фасаду. Летний дворец в Санкт-Петербурге состоял из трех отдельных и несимметричных зданий, построенных в разное время, которые не имели никакого отношения друг к другу и находились под неправильными углами. Загородные дворцы были не лучше»
Противостояние шведам
Более, чем строительство города, Петра волновало строительство флота, а главное - шведы не оставляли своих попыток вернуть утраченную территорию:
«Работы по основанию Санкт-Петербурга велись почти под глазами и пушками шведов, которые угрожали все время вторжением по суше и по морю. Шведская эскадра из 9-и военных кораблей все лето 1703г. простояла на якоре у устья Невы. Шведы, похоже, проявили большую нерешительность на этом этапе. Когда они перешли в наступление, чуть позже позиция Петра на Неве была слишком сильной для них. Их ошибкой было не принять работу Петра всерьез. В Стокгольме было много шуток на эту тему. Например, критики или сатирики предлагали, чтобы царь назвал свой новый город не Петрополисом, после себя, а Леперополисом (прокаженным городом – прим. мое). О названии острова (Заячий остров), на котором было начато строительство крепости - злобно намекали на первую битву при Нарве, когда русские, как сообщается, бежали в панике, как зайцы. Некоторые из членов Государственного совета Швеции предсказывали, что он скоро будет уничтожен наводнениями. Когда Чарльз XII получил первые известия об его основании, он просто сказал: « Пусть царь утомляет себя бесполезной работой по созданию новых городов; мы оставим себе славу их взятия»
Но Петр, не обращая внимания на злые языки, продолжал укреплять подступы к городу:
«Несмотря на болезни и смертность среди мужчин, несмотря на наводнения, которые даже в первый год покрывали почти все место и топили тех, кто был слишком болен, чтобы спасаться, работа продолжалась. Но в период становления Санкт-Петербург постоянно подвергался опасности со стороны шведов, как на море, так и на суше. В 1703 году ему угрожал со стороны Финляндии генерал Кронхьорт, а вице-адмирал Нуммерс с девятью кораблями стоял на якоре все лето недалеко от устья Невы. Кронхьорт был отброшен, и Петр посвятил все свое внимание тому, чтобы спустить на воду корабли, которые он строил на реке Свирь, между Ладожским и Онежским озером. Он сам отправился туда, и долгое время лично руководил их строительством. Наконец, после большой опасности от опасной навигации по Ладожскому озеру ему удалось получить фрегат «Стандарт» и несколько транспортных судов в Неву."
Строительство крепости Кроншлот
«Когда наступила холодная погода, Нуммерс ушел со своим флотом в финский порт, а Петр на своей яхте, в сопровождении галиота, вышел в морской залив для исследования.
Несмотря на плавающий лед, он дошел до острова Котлин, и сам измерил глубину протока. С северной стороны острова, который находился примерно в 18-и милях от устья Невы, было настолько мелко, и навигация была так затруднена, что с этой стороны не стоило ожидать опасности. Но для того, чтобы защищать проход с южной стороны, он решил укрепить остров с той стороны, в которой сейчас расположен город и крепость Кронштадт. И на расстоянии пушечного выстрела с берега начал строительство форта прямо в воде, с большим трудом сооружая подводное основание. Форт был завершен в эту же зиму и получил название Кроншлот. Головин написал Матвееву в Лондон, о создании Кроншлота и, сильно преувеличивая российские военно-морские силы, сказал, что царь в очень короткое время может ввести в Балтийское море 20 кораблей и фрегатов, 78 полных галер и 100 бригантин. Это должно было заманить торговые суда в Санкт-Петербург»
Описание строительства форта из другого источника:
«Кроншлот, морской форт, первая крепость Кронштадтской крепости. Он был основан зимой 1703-04 года на мелководье в Финском заливе, к югу от острова Котлин, по проекту царя Петра Великого. Он был построен солдатами под руководством А. Д. Меньшикова. Трехэтажная башня со шпилем, в виде десятигранника с наибольшей шириной в 29 метров, и длинной одной стороны 9 метров, из необработанного кирпича в деревянном каркасе, поставленная на ряжевой фундамент (для этого делали ряжи – деревянные срубы, которые наполняли камнем и опускали под лед). Башня была вооружена 14 орудиями. 7 мая 1704 года (18 мая, по новому стилю) был поднят флаг крепости; этот день считается днем основания Кронштадта. Летом 1704 и 1705 годов Кроншлот уже участвовал в битвах против шведских военно-морских сил. В 1716-1722гг. форт был перестроен в виде укрепленной стены с бастионами, основание острова было расширено и построена внутренняя гавань.» Источник
Так выглядят ряжи, наполненные булыжником:
Техника сооружения такого рода оснований не была нова. Ее использовали для укрепления берегов рек или возведения причалов и мостов еще, вроде как, в античные времена. Описание устройства такого фундамента на льду:
«Стройка на льду у места установки. Зима является наиболее удобным временем для устройства подводных ряжевых фундаментов в тех районах, где вода замерзает и образуется прочный ледяной покров, способный выдержать весь необходимый для подобных работ груз. В месте, предназначенном для ряжа, во льду делают прорубь, несколько превосходящую по размерам основание будущей конструкции. Через прорубь перебрасывают ряд брёвен, на которых производят сборку дна и 4—5 нижних венцов сруба. После этого поддерживающие брёвна убирают и продолжают сборку ряжа на воде. По мере сборки ряж загружают камнями, погружая его в воду настолько, чтобы было удобно работать плотникам. Крен ряжа в ту или другую сторону исправляют с помощью привязанных к нему канатов. Погрузку камня зимой следует производить как можно быстрее, не допуская образования льда внутри ряжа. Когда сруб доведен до проектной высоты, производят окончательную загрузку его камнем, при этом ряж принимает окончательную осадку.» Источник
И все-таки, несмотря на, казалось бы, вполне реальное описание строительства такого основания, существующих аналогов в мире, относящихся к тому времени, практически нет. Форт был построен за одну зиму. И не на острове, а на мелководье, т.е. посреди моря, другими словами, в 30км от берега. Есть индийский форт Murud-Janjira, но он расположен на побережье, на скальном основании. Французский форт Лувуа. Но он был построен на отмели, недалеко от берега, строился во время отлива, т.е. на твердом основании, сами строители ходили, и материалы для строительства подвозили посуху. И, думаю, известный многим по телеигре французский форт Бойяр. Идея построить его возникла еще в 1666 г. Однако легендарный инженер-фортификатор Себастьян Ле Претр де Вобан, которому Людовик XIV предложил возглавить строительство, отказался, возразив королю: «Сир, легче ухватиться за луну зубами, чем построить крепость в таком месте». И начали строить форт только в 1801 году, а закончили в 1857. Т.е. строили его 56 лет. А тут за одну зиму, установили и фундамент, и крепость, и при этом голыми руками, что называется, если верить автору, утверждающему, что ни лопат, ни тачек у строителей Санкт-Петербурга не было. Да если бы и были, посреди моря они все равно оказались бы бесполезны.
Так выглядела крепость Кроншлот в 1750г.:
Надпись на картинке в центре: «План крепости Кроншот в финском морском заливе в сочетании с планами самых известных крепостей того же залива. Из русских и шведских источников, предоставленных Коменном Ербеном, 1750г.» Аналога этому флагу мне найти не удалось. Видимо, это был флаг именно этой крепости. Он похож на Андреевский флаг, но все же отличается от него дополнительной вертикальной полосой. В левом верхнем углу написано: «Финская морская бухта от Кронштадта до Санкт-Петербурга», в правом верхнем углу: «Кронштадт на острове Ребусарри находится в 9 немецких милях западнее Санкт-Петербурга. "Ребу" – по-фински означает "лиса", а "сарри" – "остров". По-русски он называется остров Котлин. Финны называли его "лисьим", видимо, из-за его формы – в виде лисьего хвоста. Крепость Кроншлот на карте Кронштадта:
Ее современный вид:
Намного позже, уже в 1838-1845гг. был построен еще один форт, также на искусственном острове – форт «Император Александр I». Реальность его строительства в указанное время тоже у многих вызывает сомнения.
Строительство Ладожского канала
Строительство крепости было не единственным дополнением к строительству города, необходимо было еще и строительство канала, тобы облегчить единственный в то время способ связи города на Неве с материком:
«Работа по строительству кораблей продолжалась в течение всего 1704 года, но только поздней осенью дополнительные корабли смогли добраться до Невы. Северные ветры и штормы на Ладожском озере очень затруднили пересечение озера и ставили корабли в постоянную опасность прибивания к берегу южного побережья. Эти трудности, с которыми Петр несколько раз столкнулся лично, заставили его обосновать Адмиралтейство в Санкт-Петербурге, а также впоследствии начать строительство канала вокруг южной оконечности Ладожского озера, которое теперь является одним из соединяющих воды Волхова и Невы. Атаки Де-Проя против Кроншлота и Майделя против Санкт-Петербурга в 1704 году были легко отбиты, как и попытка Майделя поразить Кроншлот зимой, пройдя по льду. Но в 1705 году шведский флот под командованием адмирала Анкерштерна совершил гораздо более серьезную попытку. Русские попытались защитить свой небольшой флот, воткнув колья в протоке между Кроншлотом и островом Котлин и связав их вместе. Эти высокие колья и столбы шведы приняли за мачты многочисленного флота и стали более осторожными. Они держались на таком расстоянии, что их бомбардировка была неэффективной, и две их попытки высадиться на острове были отражены. После очередной тщетной попытки шведский флот отошел. Майдель, занимавший позицию на северном берегу Невы и иногда на некоторых дальних островах, оказался безуспешным как в попытке захвата Петербурга, так и Шлюссельбурга. После этого шведы больше не беспокоили Санкт-Петербург до 1708 года»
И еще одна карта, на которой показана дорога вдоль канала, видимо, предполагаемая к строительству:
Стратегическое значение Петропавловской крепости
Как только Кроншлот был построен, Петропавловская крепость утратила свое оборонительное значение. Т.е. фактически уже в 1704 году, не успев начаться строиться, крепость стала не нужна. Шулер считал, что и весь город был построен напрасно:
«Строительство Санкт-Петербурга кажется почти чудаковатым. Так как оно стало страстью Петра, и никаких препятствий не было достаточно, чтобы не допустить его к осуществлению своих планов; но это было не что иное, как очень дорогостоящая и почти бесполезная игрушка. Крепость, на которую столько денег и столько жизней было потрачено, сейчас не защищала ничего. Ее орудия никогда не могли достичь врага, если только город не был ранее взят. Теперь она охраняет только монетный двор и собор, в котором хранятся имперские гробницы. Сначала некоторые из ее казематов были предоставлены в распоряжение торговцев для хранения вина и других товаров; и один из первых политических заключенных, которые здесь были заключены в тюрьму, и был доведен до смерти таким образом, который всегда оставался тайной, был собственный сын Петра I, Алексей. Во время правления преемников Петра, стены Петропавловской крепости использовались в качестве подходящего фона для огней и иллюминаций, а ее казематы - для приема политических заключенных. Стратегически необходимо было защитить устье Невы, но это было сделано Кронштадтом. Тем не менее, эта бесполезная крепость была полностью реконструирована из более твердых материалов примерно через 6 или 7 лет. Ее валы и шесть бастионов были сначала построены из дерева и земли, которые впоследствии были заменены каменными облицовками и кладкой.
"Коммерчески, Санкт-Петербург имел важное значение как морской порт, но вскоре завоевание Реваля (Таллинна) и Риги дало России новые и лучшие порты, а высокая стоимость жизни в Санкт-Петербурге увеличила нагрузку на торговлю, которая почти сравняла преимущества. Рига была почти на таком же расстоянии от Москвы, как и Санкт-Петербург, и туда была построена хорошая прямая дорога, торговля быстро пошла бы этим путем. Но это не было сделано, и длинный окольный путь неизбежно направил торговлю в Санкт-Петербург. В настоящее время, с железными дорогами до Риги, Реваля и других пунктов Балтики, торговля Санкт-Петербурга соизмеримо с другими местами снижается. Поступления от пошлин на иностранные товары в Москве столь же велики, как и в Санкт-Петербурге. Торговля Риги, Реваля, Либау и Балтийского порта постоянно растет, а Кенигсберг и другие прусские порты получают все большее количество российских торговых предложений"
Трудности строительства Санкт-Петербурга
Несмотря на свою бесполезность в глазах европейцев, Санкт-Петербург продолжал строиться, и с большими усилиями и большими потерями. Из описания Георга Добсона:
«В Санкт-Петербурге добровольцев не было найдено ни на работу, ни на жительство. Поэтому Петру пришлось бороться с оппозицией своего народа, а также с естественными трудностями. Такое положение вещей продвигало строительство слишком медленно для этого страстного реформатора, и вскоре он решил прибегнуть к самым решительным мерам принуждения. Соответственно, в 1710 году он приказал провинциям посылать в Санкт-Петербург по 40 000 рабочих каждый год в течение 3-х лет. И в целях привлечения каменщиков он далее указал, что в любой части Российской империи за пределами Санкт-Петербурга не должно быть построено никаких каменных зданий под угрозой изгнания в Сибирь и конфискации имущества. Неудивительно, что после этого внутренняя Россия по-прежнему строилась из дерева.
Все чиновники, дворяне и землевладельцы, имеющие не менее тридцати семей крестьянских крепостных, должны были поселиться в Санкт-Петербурге и построить себе дома из дерева или камня, по их средствам. Один из указа Петра от 26 мая 1712 года гласит следующее: «1. Одна тысяча лучших семей дворянства обязаны строить дома из брусьев, с дранкой и штукатуркой, в старом английском стиле, вдоль берега Невы от императорского дворца до точки, противоположной Ниеншанц. 2. Пятьсот самых известных купеческих семей и пятьсот торговцев, менее выдающихся, должны строить для себя деревянные дома на другой стороне реки, напротив домов дворянства, пока правительство не сможет предоставить им каменные дома и магазины. 3. Две тысячи ремесленников всех видов художников, портных, столяров, кузнецов и т. д. должны поселиться на одной стороне реки, вплоть до Ниеншанца. При помощи этого деспотизма молодой город Петра был создан в невероятно короткий промежуток времени. Однако его долговечность была не очень велика. Очень немногие из его строений остались стоять среди огромных груд кирпича и камня, а также деревянных домов, которые составляют сегодняшний Петербург.»
Из описания Евгения Шулера:
«Чтобы обеспечить строительными материалами строительство общественных зданий, каждая лодка и каждая тележка, приходящая в город, должны были привозить с собой определенное количество крупных камней. «Рабочие и колонисты были отправлены туда из всех частей империи. В ноябре 1713 года было приказано отправить 34 000 человек в течение следующего года. Таким образом, город быстро рос, и нам сказали, что в апреле 1714 года было 34 550 зданий больших и малых, а в 1718 году еще на 10 000 больше»
Т.е. в первые 10 лет каждый год строилось примерно по 3500 зданий, или более 9-и зданий каждый день. В течение последующих 4 лет – по 2500 зданий каждый год или около 7-и каждый день. Или цифры, передаваемые европейским и американским корреспондентам, были очень и очень завышены. Но к 1884 году, как сообщает Евгений Шулер, из зданий времен Петра 1 в Петербурге осталось лишь несколько. Все остальные здания были построены его преемниками:
«Единственными видными зданиями времени Петра все еще остались части университета и соседний дворец Меньшикова, теперь превращенный в школу курсантов.»
В настоящее время называется 6 сохранившихся объектов времен Перта 1 в самом городе: летний дворец Петра, Дворец Меншикова, Кикины палаты, Петропавловские ворота Петропавловской крепости, Церковь Благовещенья Пресвятой Богородицы Свято-Троицкого Александро-Невского монастыря, Здание Кунсткамеры, Здание двенадцати коллегий.
И 5 объектов за городом: Дворец Меншикова, Константиновский дворец (Большой Стрельнинский дворец), и в Петергофе: Большой дворец (центральная часть), Монплезир, Марли, Эрмитаж.
Если учитывать, что приходилось также восстанавливать или ремонтировать здания после частых наводнений, то интенсивность строительства должна была быть еще выше. И это всё, возможно, без тачек и лопат… Возможно, были еще и пожары, но самый большой из первых упоминаемых произошел в Петербурге в 1737 году, т.е. через 12 лет после смерти Перта 1. Описание пожарного дела в Санкт-Петербурге при Петре 1:
«В «Описании» Петербурга 1717 года дана яркая картина того, как производилось в городе тушение. «Удивительно, - пишет автор, - что хотя город построен из дерева, тем не менее редко сгорает больше двух домов, как бы плотно они не стояли друг к другу, ибо для предохранения от огня принимаются такие хорошие меры предосторожности, что можно не опасаться больших убытков». Эти меры заключались прежде всего в том, что на башнях днем и ночью выставлялась стража, которая в случае обнаружения пожара «ударяла на особый манер в колокол», этому звону вторили на других колокольнях и тотчас в городе поднималась пожарная тревога. «Как только это случится, уже видно, как со всех сторон спешат несколько сот плотников с топорами в руках. Они бегут так быстро, будто у них головы горят, ибо они, так же как солдаты, суровыми наказаниями приучены быть под рукой мгновенно». Из того же «Описания» известно, что когда Петр I находился в городе, то «бывал обычно на пожаре первым». Его царское величество был обычно «среди рабочих и там, где имеется наибольшая необходимость, он вскарабкивается с топором в руке на дома, наполовину обгоревшие, и действует сам, от чего присутствующие приходят в ужас». Если же Петра в городе не было, руководство тушением пожара брали на себя либо генерал–губернатор Петербурга, князь, комендант Петропавловкой крепости или другие старшие офицеры. Сам процесс тушения сводился к тому, что «ближайшие дома по обе стороны от уже горящего дома организованно ломаются, и так как тем временем к тушению присоединяются большие пожарные трубы, то с необычайной быстротой не только справляются с огнем, но и уже горящие здания частенько спасаются наполовину». Источник
Этот же источник сообщает о том, что к 1725 году в городе проживало 40 тыс. человек. Не знаю, откуда они взяли эту цифру, но она явно не совпадает с количеством домов из зарубежных источников. Ведь получалось, что в каждом доме максимум жил лишь один человек. А некоторые дома стояли вообще пустые? Или в эту цифру не вошли строители города? Мне довелось принимать участие в строительстве атомной электростанции. Для ее строительства сначала был построен город, в котором проживало как раз 40 тыс. человек. Конечно, не все из них были строителями, но большинство. Пенсионеров тогда в городе еще не было, детей было мало, неработающих взрослых не было совсем, задействованных в обслуживании – минимальный процент. Атомная станция строилась таким количеством населения при помощи всей самой современной на тот момент техники в течение 10 лет. Но строителей в Петербурге, возможно, было больше. За границей имелась информация, что только погибших при строительстве было 200 000 человек:
«Частые наводнения, плохой климат и болотистая почва, все это вызвало болезни, а смертность среди рабочих, занятых в строительстве города, была ужасной. В 1717 году князь Алексий Черкасский предложил царю, что работа по контракту была бы лучше, чем принудительный труд. Он сказал, что тысяча рабочих в год, а иногда и больше, либо умерла, либо убегала, а еще многие были прикованы к постели болезнью. Эти цифры, возможно, были меньше реальных, но даже учитывая холод, сырость и дизентерию, невозможно поверить утверждению, ходящему за границей скоро после этого, что 200 000 человек погибли при строительстве города, что должно было составить по 10 000 в год в течение 20 лет. В то же время мы должны помнить, что даже сейчас Санкт-Петербург - смертоносный город, и один из немногих в мире, где смертность всегда превышает рождаемость. Он поддерживается только иммигрантами из страны».
Однако, Петр называл Санкт-Петербург "раем", и через 10 лет, к 1714 году, город был уже построен настолько, что можно было подумать о том, чтобы назначить его столицей и перевести в него правительство:
«Петербург был зеницей ока Петра. Это был его «рай», как он часто называет его в своих письмах. Это всегда было препятствием, а иногда и единственным препятствием на пути к миру. Петр был готов отказаться от всего, что он завоевал в Ливонии и Эстонии, и даже в Нарве, но он бы ни за что не уступил устье Невы. Но, несмотря на то, что позиция Санкт-Петербурга укрепилась настолько, что он стал иметь определенное значение, как торговый порт и крепость, управляющая устьем Невы, он продолжал оставаться деревней. Стены крепости были, наконец, выложены камнем, но дома были построены в лучшем случае из бревен, и в течение многих лет, несмотря на болотистую почву, улицы остались не мощеными. Если судьба бы вынудила уступить город, немногие бы сожалели об этом. Постепенно Петру пришла идея сделать его столицей. В 1714 году сенат был доставлен туда из Москвы, но войны и иностранные предприятия занимали внимание царя, и только в 1718 году были полностью перемещены туда коллегии или кабинет министров, и Санкт-Петербург стал столицей империи»
Таким предстает Санкт-Петербург через 12 лет после начала его строительства на гравюрах того времени:
Екатерингофский дворец сначала в деревянном варианте был основан в 1711 году. Так он выглядит на гравюре Зубова 5 лет спустя. Деревья нарисованы довольно большими. Но, может, их сажали уже взрослыми?
Не надо забывать еще и том, что кроме города, строился еще и флот. И тоже довольно быстрыми темпами.
Большое подспорье в строительстве – это транспортное сообщение. У Санкт-Петербурга в этом плане было все очень сложно. Со стороны суши до 1709г. город с материком связывала только река Нева с ее опасными Ивановскими порогами. В 1709 г. начала функционировать Вышневолоцкая водная система - водный путь, связавший реку Тверцу, приток Волги, с Балтийским морем. Этот путь открыл возможность снабжать Санкт-Петербург продовольствием и другими товарами, поставляемыми из центральной России. И только в 1712 году началось строительство сухопутной дороги, соединяющий Санкт-Петербург с Москвой. Т.е. фактически, уже после того, как город был построен до такой степени, чтобы получить статус столицы Российского государства. Со стороны же моря город имел выход только на вражеские территории. Что вызывало лишь дополнительные траты и времени, и денег, и главное, людских жизней. Так как приходилось строить укрепления и постоянно защищать подступы к строящемуся городу. Поэтому дома в городе строились из дерева и раскрашивались под кирпич:
«К этому времени в Санкт-Петербурге велось деревянное строительство. Архитекторы города не могли выполнить каменную застройку города по объективным причинам: этому препятствовала трудоёмкость и низкие теплотехнические свойства материала. Кроме того, подвозка строительных материалов в город была отдельной непростой задачей. Особенностью строительства города было проектирование и строительство деревянных зданий, покрашенных под камень. Одно такое здание было сохранено в первозданном виде в виде музея основателя города.» Бунин М. С. «Мосты Ленинграда»
Для того, чтобы покрасить бревна под кирпич, их сначала обтесывали. Т.е. это дополнительная трата времени и сил, хотя выглядит эстетичней. Но ведь Петр 1, как утверждают, менее всего думал об эстетике. И где брали краску в таких количествах, чтобы окрасить все здания в городе? Краска, а особенно цветовой пигмент – тоже вещь не дешевая. Или эту версию придумали позже, чтобы оправдать наличие большого количества строений, выглядевших вполне каменными, на первых изображениях Санкт-Петербурга?
Генеральный план Санкт-Петербурга
Как это ни странно и ни парадоксально, но считается, что при строительстве Санкт-Петербурга не было какого-то первоначального плана застройки города, и он строился стихийно.
«Было бы сравнительно легко превратить Санкт-Петербург в красивый и регулярный город, но нынешнее расположение города - оставляя без внимания украшения, сделанные последующими монархами – обязан частично случайностям и частично постоянным изменениям Петром своих планов. Сначала материк был предназначен только для Адмиралтейства и для использования морского флота. Все дворянство и даже купечество было вынуждено строить свои резиденции в окрестностях крепости, возле небольшого дома, который Петр первым построил для себя. Здесь также до 1720 года были размещены все правительственные здания. Потом Петру пришла идея, что торговля процветала бы лучше, если бы все коммерческие учреждения были размещены в Кронштадте; поэтому каждой провинции было приказано выставить на этом острове большие каменные здания для приема товаров - здания, многие из которых никогда не использовались, и которые быстро пришли в упадок, потому что сразу за этим последовал проект по размещению города выше по течению реки, где более возвышенная земля защитит его от наводнений. Наконец Петр решил размещать центр на Васильевском острове. Здесь, на голландский манер, был устроен регулярный город с каналами по всем улицам. Но опасность затопления на этом низком грунте, трудности осенью и весной, когда плавающий лед в реке отрезал этот остров от всякой связи с материком, не смогли повлиять на решение царя, и снова дворяне были вынуждены построить на этом острове большие и дорогие дома, пропорциональные размерам их поместья. Со времен Петра модный квартал и правительственные ведомства были переведены на материк, но Васильевский остров по-прежнему остается центром торговли. Каналы на острове и многие на материке были засыпаны; но их местонахождение можно узнать любопытным обозначением сторон улиц как «линий».
Только в 1712 году вышел указ о составлении плана, но не всего города, а только Московской стороны (позже названной Литейной частью), района на левом берегу Невы, в котором началось расселение царской семьи и приближённых, прибывших из Москвы. Первый генеральный план Санкт-Петербурга появился в 1716г. Сделан он был Доменико Трезини (тем самым «итальянским» архитектором, которого Петр 1 и пригласил специально для этой цели еще в 1703 году):
Петр 1 решил организовать конкурс и поручил сделать второй генеральный план Жану Батисту Леблону. Но его план оказался менее удачным, чем план Трезини и был отклонен.
Существует еще один генеральный план развития Санкт-Петербурга, изготовленный в Париже французским картографом Николасом де Фером:
Надпись на плане:
«Петербург - новый город в Финском заливе Балтийского моря в устье Невы в начале этого века установленный Петром Алексеевичем, царем и великим князем Московии. Считается, что идея этого принца состоит в том, чтобы сделать этот город столицей его государства и местом своего постоянного проживания, а также своим любимым городом. Он обеспечил доступ к городу, как по воде, так и по суше, и для этого он проложил дороги, вырубив просеки в лесах, построил дома вдоль дорог на Москву, Вероницу, Киев, Смоленск. Так как эти дороги прямые, они сокращают примерно пятую часть пути. Вдоль дорог имеются столбы, на которых отмечается расстояние от мест в окрестности. И поскольку он хочет сделать этот город очень состоятельным благодаря торговле, он не жалеет денег. И не только московиты поселились там, но и большое количество иностранцев, которые находят там свой порт, красивый и удобный, красивые и прямые улицы, пересеченные каналами, украшенными причалами, домами, хорошо построенными из камня и кирпича, населенными всякого рода ремесленниками. Соединение рек Свирь и Шексна даст связь с Волгой, и через Волгу с Доном или Танаисом, создаст для Петербурга возможность общаться со всеми народами мира. Также царь работает над сообщением Петербурга с Архангельском, через водную систему Онежского, Ладожского озер, рек Свирь и Невы.»
Тут, видимо, имеется в виду обводной Ладожский канал, строительство которого было завершено в 1730 г. Сам французский картограф в Петербурге не был и рисовал своей план по рисункам, предоставленным ему Петром 1. Мы видим, что планировка Васильевского острова на его плане совпадает с планировкой, предложенной Трезини. Возможно, он ее просто перерисовал, а возможно, Васильеский остров уже был застроен к тому времени, как это утверждают Георг Добсон с Евгением Шулером? Но тогда совершенно невозможным было бы предложение Леблона полностью снести существующую застройку города? Или только та часть, которая на его плане совпадает с другими планами, и была застроена на момент 1717 года? Мнение эксперта:
Формально предложенная форма эллипса плохо сочеталась с уже сложившимися реалиями — существовавшими на тот момент частями города. Так за пределы эллипса вышли Троицкая площадь, часть Адмиралтейской стороны и даже Летний сад. Реализация этого плана потребовала бы сноса или основательной перестройки уже созданных частей города. (И. И. Лисаевич. "Доменико Трезини")
Возможно, на этой карте Санкт-Петербурга показана реальная застройка на момент 1725г:
Не похоже, что на Васильевском острове вообще присутствовали какие-то каналы, как это было описано выше. Или они были уже засыпаны к тому времени.
// В оформлении статьи использована гравюра П. Пикарта «Петропавловская крепость и Троицкая площадь», 1714 год (к слову, как обычно – в Голландии ничего не известно о таком голландском гравере).
|
При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора i_mar_a обязательна.
|
 |
